Неточные совпадения
Мой товарищ по гимназии, впоследствии заслуженный профессор Петербургского университета В.А.Лебедев, поступил к нам в четвертый класс и прямо
стал слушать законоведение. Но он был дома превосходно приготовлен отцом, доктором, по латинскому языку и мог даже говорить на нем. Он всегда делал нам
переводы с русского в классы словесности или математики, иногда нескольким плохим латинистам зараз. И кончил он с золотой медалью.
Вернувшись с вакаций на третий курс, я
стал уже думать о кандидатской диссертации.
Перевод химии Лемана сильно двинулся вперед за летние месяцы. И не больше как через два месяца я решил свой переход в Дерптский университет.
И уже в этот с лишком двухлетний период литературные стремления начали проявлять себя. Я
стал читать немецких поэтов, впервые вошел в Гейне, интересовался Шекспиром, сначала в немецких
переводах, его критиками, биографиями Шиллера и Гете.
Первая поездка — исключительно в Петербург — пришлась на ближайшую летнюю вакацию.
Перевод учебника химии Лемана я уже приготовил к печати. Переписал мне его мой сожитель по квартире З-ч, у которого случилась пистолетная дуэль с другим моим спутником Зариным, уже превратившимся в бурша. З-ч
стал сильно хандрить в Дерпте, и я его уговаривал перейти обратно в какой-нибудь русский университет, что он и сделал, перебравшись в Москву, где и кончил по медицинскому факультету.
Тогда и Шекспир
стал проникать в Александрийский театр в новых
переводах и в новом, более правдивом исполнении. Самойлов выступал в Шейлоке и Лире, и постановка"Лира"в талантливом
переводе Дружинина была настоящим сценическим событием.
Но Телепнева нельзя отождествлять с автором. У меня не было его романической истории в гимназии, ни романа с казанской барыней, и только дерптская влюбленность в молодую девушку дана жизнью. Все остальное создано моим воображением, не говоря уже о том, что я, студентом, не был богатым человеком, а жил на весьма скромное содержание и с 1856 года
стал уже зарабатывать научными
переводами.
"Страшный заговорщик"Ткачев был тогда очень милый, тихонький юноша, только что побывавший в университете, где, кажется, не кончил, и я ему давал
переводы; а самостоятельных
статей он еще не писал у нас. Я уже рассказывал, как он быстро перевел"Утилитаризм"Дж. Ст. Милля, который цензура загубила.
Кажется, П.И.Вейнберг направил ко мне весьма курьезного еврея, некоего Оренштейна, которому я сам сочинил псевдоним"Семен Роговиков" —
перевод его немецкой фамилии. Он был преисполнен желания писать"о матерьях важных", имел некоторую начитанность по-немецки и весьма либеральный образ мыслей и долго все возился с Гервинусом, начиная о нем
статьи и не кончая их.
Вырубов не был до того знаком с Герценом. Он по приезде в Женеву послал ему свой
перевод одной брошюры Литтре. Завязалось знакомство. Герцен
стал звать его к себе. Он там несколько раз обедал и передавал потом нам — мне и москвичу-ботанику — разговоры, какие происходили за этими трапезами, где А. И. поражал и его своим остроумием.
Русская молодая публика
стала им интересоваться после появления в русском
переводе его"Истории английской литературы".
Вышло так, что в течение этих долгих лет — в общем, с лишком сорока лет! — я ни разу не задавался какой-нибудь программой изучения Испании на месте, хотя, ознакомившись с языком,
стал читать многое в подлиннике, что прежде было мне доступно лишь в
переводах, начиная с"Дон-Кихота".
Неточные совпадения
Коли хочешь, так бери сейчас текст, перьев бери, бумаги — все это казенное — и бери три рубля: так как я за весь
перевод вперед взял, за первый и за второй лист, то,
стало быть, три рубля прямо на твой пай и придутся.
Он подал просьбу к
переводу в статскую службу и был посажен к Аянову в стол. Но читатель уже знает, что и статская служба удалась ему не лучше военной. Он оставил ее и
стал ходить в академию.
— Вот что он сделал из Вольтера: какие тоненькие томы «Dictionnaire philosophique» [«Философского словаря» (фр.).]
стали… А вот тебе Дидро, а вот
перевод Бэкона, а вот Макиавелли…
Да и пресловутая рукопись его оказалась не более как
переводом с французского, так сказать материалом, который он собирал единственно для себя, намереваясь составить потом из него одну полезную
статью для журнала.
Только после
перевода ее к политическим он не только убедился в неосновательности своих опасений, но, напротив, с каждым свиданием с нею
стал замечать всё более и более определяющуюся в ней ту внутреннюю перемену, которую он так сильно желал видеть в ней.