Неточные совпадения
Сколько я мог тогда заметить, как новичок писатель в Петербурге, из-за"безобразного поступка"Века"не
вышло, повторяю, никакого поднятия мыслей;"Век"продолжал
выходить, и ни один из соредакторов Вейнберга — ни Дружинин, ни Безобразов, ни Кавелин — не покинули
журнала, продолжали в нем участвовать.
И
вышло так, что все мое помещичье достояние пошло, в сущности, на литературу. За два года с небольшим я, как редактор и сотрудник своего
журнала, почти ничем из деревни не пользовался и жил на свой труд. И только по отъезде моего товарища 3-ча из имения я всего один раз имел какой-то доход, пошедший также на покрытие того многотысячного долга, который я нажил издательством
журнала к 1865 году.
У нас с ним, сколько помню, не
вышло никаких столкновений, но когда именно и куда он ушел из
журнала — не могу точно определить. Знаю только то, что не встречался с ним ни до 70-х годов, ни позднее. И смерть его прошла для меня незамеченной. Если не ошибаюсь, молодой писатель с этой фамилией — его сын.
С Воскобойниковым у меня
вышли, напротив, продолжительные сношения, и он, быть может и против воли, сделался участником той борьбы, которую"Библиотека"должна была вести с"равнодушием публики", употребляя знаменитую фразу, которою пустила редакция московского
журнала"Атеней", когда прекращала свое существование.
Даже и тогда, когда начались денежные тиски, я старался всячески оживить
журнал, устроил еженедельные беседы и совещания и предложил, когда
журнал стал с 1865 года
выходить два раза в месяц, печатать в начале каждого номера передовую статью без особого заглавия. Она заказывалась сотруднику и потом читалась на редакционном собрании.
На вопрос: кто из тогдашних первых корифеев печатался в"Библиотеке", я должен, однако ж, ответить отрицательно.
Вышло это не потому, что у меня не хватило усердия в привлечении их к
журналу. Случилось это, во-первых, оттого, что мое редакторство продолжалось так, в сущности, недолго; а главное — от причин, от моей доброй воли не зависящих.
Но случилось так, что в Петербурге стал
выходить новый толстый
журнал"Всемирный труд".
Благодарил он меня за то, что и как я говорил о нем в моей статье"Phenomenes du drame moderne". Книжка
журнала, где появилась статья моя, уже
вышла тем временем. От Вырубова я уже знал, что с Дюма приятельски знаком проф. Robin, один из столпов тогдашнего кружка позитивистов. Он, вероятно, и дал ему книжку
журнала с моей статьей.
М.М. Чемоданов улыбался и набрасывал проекты карикатур такие, что комар носа не подточит. В каждом номере журнала появлялись такие карикатуры, смысл которых разгадывался уже тогда, когда
журнал выходил в свет. В большинстве это были политические карикатуры.
Неточные совпадения
— Из книжной лавки: ходил узнать, не
вышли ли
журналы. Читали мою статью?
Авдиев закончил, взял
журнал и, кивнув головой,
вышел. В классе поднялся оживленный говор. Впечатление было неблагоприятное.
Точно из мешка, он сыпал фамилии, названия предметов и отметки… По временам из этого потока вырывались краткие сентенции: «похвально», «совет высказывает порицание»… «угроза розог», «вып — пороть мерзавца». Назвав мою фамилию, он прибавил: «много пропущено… стараться»… Пролаяв последнюю сентенцию, он быстро сложил
журнал и так же быстро
вышел.
Она начала образовываться лишь в 80-е годы, когда начал
выходить журнал «Вопросы философии и психологии».
— Из Шекспира много ведь есть переводов, — полуспросил, полупросто сказал он, сознаваясь внутренне, к стыду своему, что он ни одного из них не знал и даже имя Шекспира встречал только в юмористических статейках Сенковского [Сенковский Осип Иванович (1800—1858) — востоковед, профессор Петербургского университета, журналист, беллетрист, редактор и соиздатель
журнала «Библиотека для чтения», начавшего
выходить в 1834 году. Писал под псевдонимом Барон Брамбеус.], в «Библиотеке для чтения».