Это было первое общее суждение о поэзии, которое я слышал, а Гроза (маленький, круглый человек, с крупными чертами ординарного лица) был первым виденным мною «
живым поэтом»… Теперь о нем совершенно забыли, но его произведения были для того времени настоящей литературой, и я с захватывающим интересом следил за чтением. Читал он с большим одушевлением, и порой мне казалось, что этот кругленький человек преображается, становится другим — большим, красивым и интересным…
Неточные совпадения
Прости ж и ты, мой спутник странный, // И ты, мой верный идеал, // И ты,
живой и постоянный, // Хоть малый труд. Я с вами знал // Всё, что завидно для
поэта: // Забвенье жизни в бурях света, // Беседу сладкую друзей. // Промчалось много, много дней // С тех пор, как юная Татьяна // И с ней Онегин в смутном сне // Явилися впервые мне — // И даль свободного романа // Я сквозь магический кристалл // Еще не ясно различал.
Зато
поэты задели его за
живое: он стал юношей, как все. И для него настал счастливый, никому не изменяющий, всем улыбающийся момент жизни, расцветания сил, надежд на бытие, желания блага, доблести, деятельности, эпоха сильного биения сердца, пульса, трепета, восторженных речей и сладких слез. Ум и сердце просветлели: он стряхнул дремоту, душа запросила деятельности.
Поэта образы
живые // Высокий комик в плоть облек… // Вот отчего теперь впервые // По всем бежит единый ток. // Вот отчего театра зала // От верху до низу одним // Душевным, искренним, родным // Восторгом вся затрепетала. // Любим Торцов пред ней
живой // Стоит с поднятой головой, // Бурнус напялив обветшалый, // С растрепанною бородой, // Несчастный, пьяный, исхудалый, // Но с русской, чистою душой.
Одним словом, в грустные минуты я утешал себя тем, что
поэт не умирает и что Пушкин мой всегда жив для тех, кто, как я, его любил, и для всех умеющих отыскивать его,
живого, в бессмертных его творениях…
Вообще, чем более нам известно о характере
поэта, о его жизни, о лицах, с которыми он сталкивался, тем более видим у него портретов с
живых людей.