Неточные совпадения
Читатели романа „В путь-дорогу“ знают, что публика разделялась тогда на „стрелкистов“ и „прокофьистов“, особенно студенчество.
Тут я останавливаюсь и должен опять (как делал для Нижнего и Казани) оговориться перед
читателями романа"В путь-дорогу", а в то же время и перед самим собою.
Подробности значатся всего больше в пятой книге романа"В путь-дорогу". Не знаю, какой окончательный вывод получает
читатель: в пользу дерптских порядков или нет; но думаю, что полной объективности у автора романа быть еще не могло.
Я не принадлежал тогда к какому-нибудь большому кружку, и мне нелегко было бы видеть, как молодежь принимает мой роман. Только впоследствии, на протяжении всей моей писательской
дороги вплоть до вчерашнего дня, я много раз убеждался в том, что"В путь-дорогу"делалась любимой книгой учащейся молодежи. Знакомясь с кем-нибудь из интеллигенции лет пятнадцать — двадцать назад, я знал вперед, что они прошли через"В путь-дорогу", и, кажется, до сих пор есть
читатели, считающие даже этот роман моей лучшей вещью.
Но мое постоянное сотрудничество не пошло дальше конца Великого поста. Никого я в газете не стеснял, не отнимал ни у кого места, не был особенно
дорогим сотрудником. Мои четверговые фельетоны, сколько я мог сам заметить, читались с большим интересом, и мне случалось выслушивать от
читателей их очень лестные отзывы. Но нервный Валентин Федорович ни с того ни с сего отказал мне в работе и даже ничего не предложил мне в замену.
И Нина Владимировна рассказала мне все, что перенесла её маленькая, сначала непослушная и дурная, a потом в конце исправившаяся милая дочурка, сообщила мне ту самую историю, которую я рассказала вам, мои маленькие
дорогие читателя.
Но прежде нежели мы проникнем в это временное жилище нашей героини, перенесемся с тобой,
дорогой читатель, во дворец, внутренняя жизнь которого была так же своеобразна, как и его внешность.
Неточные совпадения
Но мы стали говорить довольно громко, позабыв, что герой наш, спавший во все время рассказа его повести, уже проснулся и легко может услышать так часто повторяемую свою фамилию. Он же человек обидчивый и недоволен, если о нем изъясняются неуважительно.
Читателю сполагоря, рассердится ли на него Чичиков или нет, но что до автора, то он ни в каком случае не должен ссориться с своим героем: еще не мало пути и
дороги придется им пройти вдвоем рука в руку; две большие части впереди — это не безделица.
А между тем дамы уехали, хорошенькая головка с тоненькими чертами лица и тоненьким станом скрылась, как что-то похожее на виденье, и опять осталась
дорога, бричка, тройка знакомых
читателю лошадей, Селифан, Чичиков, гладь и пустота окрестных полей.
Правда, в таком характере есть уже что-то отталкивающее, и тот же
читатель, который на жизненной своей
дороге будет дружен с таким человеком, будет водить с ним хлеб-соль и проводить приятно время, станет глядеть на него косо, если он очутится героем драмы или поэмы.
9 июля он уехал, а 11 июля поутру произошло недоумение в гостинице у станции московской железной
дороги, по случаю невставанья приезжего, а часа через два потом сцена на Каменноостровской даче, теперь проницательный
читатель уже не промахнется в отгадке того, кто ж это застрелился.
Многое, не взошедшее в «Полярную звезду», взошло в это издание — но всего я не могу еще передать
читателям по разным общим и личным причинам. Не за горами и то время, когда напечатаются не только выпущенные страницы и главы, но и целый том, самый
дорогой для меня…