Неточные совпадения
Мне кажется, так выходит всего чаще оттого, что составители записок не выбирают себе
главной темы, то
есть того ядра, вокруг которого должен кристаллизоваться их рассказ.
Выходит, стало
быть, что две
главных словесных склонности: художественное письмо и выразительное чтение — предмет интереса всей моей писательской жизни, уже
были намечены до наступления юношеского возраста, то
есть до поступления в университет.
И девичья, и прихожая, и,
главное, столярная и другие службы и в городе и в деревне
были для меня предметом живого интереса.
И мог ли этот нижегородский гимназист мечтать, что в этом самом Малом театре, куда он попал на Масленице 1853 года, через восемь всего лет, в декабре 1861 года, он
будет раскланиваться из министерской ложи публике на первом представлении «Однодворца», в бенефис Садовского, игравшего
главную роль.
Думаю, что
главное русло русской культурной жизни, когда время подошло к 60-м годам,
было полно молодыми женщинами или зрелыми девушками этого именно этическо-социального типа. История показала, что они, как сестры, жены и потом матери двух поколений, не помешали русскому обществу идти вперед.
Это
была несомненная победа, а для меня самого — приобретение, даже если бы я и не выполнил свою
главную цель: сделаться специалистом по химии, что и случилось.
Давали балет"Армида", где впоследствии знаменитая Муравьева исполняла, еще воспитанницей, роль Амура, а балериной
была Фанни Черрито. Я успел побывать еще два раза у итальянцев, слушал"Ломбардов"и"Дон-Паскуале"с Лаблашем в
главной роли. Во всю мою жизнь я видел всего одну оперу в современных костюмах, во фраках и, по-тогдашнему, в пышных юбках и прическах с большими зачесами на ушах.
Главного зачинщика, нашего казанца Зарина, ударившего немца ремнем по лицу за нежелание давать ему"сатисфакцию"(так как мы все
были на ферруфе), начальство немедленно удалило, продержав взаперти в полицейской тюрьме.
"Академическая Мусса"объединяла профессоров со студентами, и студенты
были в ней
главные хозяева и распорядители. Представительство
было по корпорациям. Я тогда уже ушел из бурсацкой жизни, но и как"дикий"имел право сделаться членом Муссы. Но что-то она меня не привлекла. А вскоре все"рутенисты"должны
были выйти из нее в полном составе после того, как немцы посадили и их и нас на"ферруф".
В Дерпте не
было и тогда курсовых экзаменов ни на одном факультете.
Главные предметы сдавали в два срока: первая половина у медиков"philosophicum"; а у остальных"rigorosum". Побочные предметы дозволялось сдавать когда угодно. Вы приходили к профессору, и у него на квартире или в кабинете, в лаборатории — садились перед ним и давали ему вашу матрикульную книжечку, где он и производил отметки.
Зато его
главный приказчик в магазине, с наружностью щедринского поручика Живновского, как я его прозвал,
был известен в литературном мире как самый неутомимый рассказчик и краснобай, одержимый страстью сообщения всяких новостей, слухов и анекдотов.
У магазина не
было особенно бойкой розничной торговли; но, кроме"Библиотеки для чтения", тут
была контора"Искры"и нового еженедельника"Век", только что пошедшего в ход с января 1861 года, и сразу очень бойко, под
главным редакторством П.И.Вейнберга, перед тем постоянного сотрудника"Библиотеки"при Дружинине и Писемском.
Он
был ведь
главным объектом моих писательских планов и соображений.
Он
был несомненный реалист, не сбившийся с пути в каратыгинское время, сознательно стоявший за правду и естественность, но слишком иногда виртуозный, недостаточно развитый литературно, а
главное, ставивший свое актерское"я"выше всего на свете.
У него
была уже наготове новая пьеса:"
Быль — молодцу не укор", с Снетковой в
главной роли. Вероятно, и он увлекался ею. Что-то такое я и слыхал… впоследствии. Он еще не мечтал о поступлении на сцену. И тогда он
был такой же"картавый", с оттенком северного волжского выговора.
Раздобыться лекциями по всем
главным предметам
было нелегко. А из побочных два предмета «кусались» больше
главных: это курсы Спасовича и Кавелина.
Настало и то"майское утро", когда надо
было отправляться на Васильевский остров и начинать мытарства экзамена. Предметов одних
главных оказалось чуть не десяток: политическая экономия, статистика, русское государственное право, государственное право иностранных держав, международное право, финансовое право, торговое право и еще что-то.
Главный и неотлагательный вопрос
был написание уставной грамоты.
Нам,"администраторам", желавшим сдавать на кандидата, дали для сдачи всех
главных предметов (а их
было около десятка) всего один день?
В Дерпте, когда я сдавал первую половину экзаменов ("rigorosum") как специально изучающий химию, я должен
был выбрать четыре
главных предмета и сдать их в один день. Но все-таки это
было в два присеста, по два часа на каждый, и наук значилось всего четыре, а не восемь, если не десять.
Отправились мы в университет первого сентября. Мой коллега Калинин слушал всех профессоров, у кого ему предстояло экзаменоваться; а я почти что никого, и большинство их даже не знал в лицо, и как раз тех, кто должен
был экзаменовать нас из
главных предметов.
Экзамен происходил в аудитории, днем, и только с одним Кавелиным, без ассистента. Экзаменовались и юристы, и мы — "администраторы". Тем надо
было — для кандидата — добиваться пятерок; мы же могли довольствоваться тройками; но и тройку заполучить
было гораздо потруднее, чем у всех наших профессоров
главных факультетских наук.
Так как по
главным наукам у меня в среднем
была пятерка, то я мог
быть спокоен насчет приобретения кандидатского диплома.
Катков тогда смотрел еще совсем не старым мужчиной с лицом благообразного типа, красивыми глазами, тихими манерами и спокойной речью глуховатого голоса. Он похож
был на профессора гораздо больше, чем на профессионального журналиста. Разговорчивостью и он не отличался. За столом что-то говорили об Англии, и сразу чувствовалось, что это —
главный конек у этих англоманов и тогда самой чистой водылибералов русской журналистики.
Это
была вторая радость для молодого драматурга: появиться перед московской публикой в бенефис Садовского в
главной роли комедии и найти так неожиданно"новоявленный"женский талант для лица Верочки, которое я создавал, с большим внутренним настроением, всего полтора года назад.
Самарина Юн, как и Шуйского, и тогда уже недолюбливал. Те
были"ковровые"актеры на оценку таких бытовиков, как он. Репертуар Островского провел грань между"рубашечными"и"ковровыми"актерами. Самарин рядом с Провом Михайловичем представлял из себя Европу, сохранил представительность, манеры и,
главное, тон и дикцию бывшего первого любовника с блестящим успехом долгие годы.
Главный контингент аудиторий Думы
были, конечно, студенты и курсистки, хотя тогда такого звания для женщин еще не существовало.
Ей он — по уверению этих приятелей —
был многим обязан по части знания быта и,
главное, языка, разговоров, бесчисленных оттенков юмора и краснобайства обитателей тех московских урочищ.
Такая писательская психика объясняется его очень быстрыми успехами в конце 40-х годов и восторгами того приятельского кружка из литераторов и актеров, где
главным запевалой
был Аполлон Григорьев, произведший его в русского Шекспира. В Москве около него тогда состояла группа преданных хвалителей, больше из мелких актеров. И привычка к такому антуражу развила в нем его самооценку.
Едва ли не в одной комедии"Доходное место"он поддался тогдашней либеральной тенденции. Моралистом он
был несомненно, но широким, иногда очень широким. Но
главной его заботой оставалось жизненное творчество — язык, нравы, типичность и своеобразность лиц.
В тогдашнем Петербурге вагнеризм еще не входил в моду; но его приезд все-таки
был событием. И Рубинштейн относился к нему с большой критикой; но идеи Вагнера как создателя новой оперы слишком далеко стояли от его вкусов и традиций. А"Кучка", в сущности, ведь боролась также за два
главных принципа вагнеровской оперы; народный элемент и,
главное, полное слияние поэтического слова с музыкальной передачей его.
Но Стасов
был поклонник не уваровской формулы — он и вовсе не дружил с тогдашними"почвенниками", вроде Ал. Григорьева, а преклонялся скорее перед Добролюбовым и —
главное — перед Чернышевским, воспитал свое художественное понимание на его диссертации"Эстетические отношения искусства к действительности"и держался весьма либеральных взглядов.
Сделаться собственником и
главным редактором большого литературного органа — в этом
было все-таки и для меня много привлекательного.
Эта роковая неустойка и
была главной причиной того, что я
был затянут в издательство"Библиотеки"и не имел настолько практического навыка и расчета, чтобы пойти на ее уплату, прекратив издание раньше, например, к концу 1864 года. Но и тогда
было бы уже поздно.
Цензура только что преобразовывалась, и в мое редакторство народилось уже
Главное управление по делам печати. Первым заведующим назначен
был чиновник из Третьего отделения Турунов; но я помню, что он некоторое время носил вицмундир народного просвещения, а не внутренних дел.
После"третьеотделенческого"Турунова заведующим
Главным управлением
был назначен сенатор Цеэ, с которым я встречался в одном знакомом доме.
Так или иначе, но мне как редактору"Библиотеки"нечего, стало
быть, сожалеть, что я дал
главный ход автору"Некуда", хотя он так и повредил журналу этой вещью.
И мы знаем, что помехой
была,
главным образом, его кутильная жизнь.
Тогда-то он и
был вынужден поступить на службу столоначальником в военное министерство и бился до назначения его в Варшаву профессором в
главную школу, потом в университет, и получения места редактора"Варшавского дневника"с хорошим окладом и огромной казенной квартирой. Но это случилось уже к 70-му году.
Он обладал юмором и мог довольно тонко оценивать людей. Но отчасти потому, что
был всегда"в легком подпитии", а
главное, от долгой привычки к краснобайству слишком много болтал, напуская на себя балагурное юродство.
Меня до сих пор удивляет тот тон откровенности, Скакой Иван Сергеевич мне, незнакомому человеку, чуть не на двадцать лет моложе его, стал говорить, как он должен
будет отказаться от писательства
главным образом потому, что не «свил своего собственного гнезда», а должен
был «примоститься к чужому», намекая на свою связь с семейством Виардо. А живя постоянно за границей, ой по свойству своего дарования не в состоянии
будет ничего «сочинять из себя самого».
Продолжай"Библиотека"существовать и сделайся он у нас
главным сотрудником, он стал бы придавать журналу маложелательный оттенок, или мы должны
были бы с ним разойтись, что весьма вероятно, потому что если некоторые мои сотрудники"правели", то я, напротив, все"левел".
Материал этот не
был разнообразнее, чем в предыдущую полосу. Конечно, я знал больше народа и должен
был войти с ним в более жизненные сношения; но все это касалось
главным образом (если не исключительно) моего журнала.
На таких чисто русских итогах я,
главным образом, и
буду останавливаться в этой главе.
Но
главная привлекательность квартала
была для меня доступность всяких лекций, и в Медицинской школе (куда я заглядывал по старой памяти), и в Сорбонне, и в юридической Ecole de droit, и в College de France — этом единственном в Европе народном университете, существующем для слушателей с улицы, без всяких дозволений, билетов и без малейшей платы.
Главным поставщиком таких спектаклей
был Дюма-отец.
Преподавание драматического искусства находилось при мне в руках четырех"сосьетеров": (постоянных членов труппы) Сансон, Ренье, Брессан и посредственный актер Тальбо. Отдел этот составлял маленькое"государство в государстве".
Главное начальство в лице директора, композитора Обера, ни во что не входило. Но я все-таки должен
был явиться и к Оберу — попросить позволения посещать классы декламации, которое он мне сейчас же и дал.
Снаружи эллипса, изображавшего собою
главное здание, устроены
были и потребительные заведения разных народов, попросту рестораны и кафе.
Простой народ
был характернее: сначала плотники, строившие русскую избу, потом половые, артельщики, мастеровые нашего отдела и весь хор кавалергардского полка, приехавший на всемирное состязание полковых оркестров, где рекорд побили немцы и,
главное, австрийцы.
Гамбетта — во всем своем облике, повадке, жестах и,
главное, голосе и тоне —
был истый южанин, несомненно итальянского типа.