Неточные совпадения
Читал я эту эпопею вслух в классе, по
мере того как писал.
Все слушали с интересом, в том числе и учитель.
Распады брачных уз случались редко, в виде «разъезда»; о разводах я не помню, но, наверное, они были
все наперечет; зверств и истязаний не водилось, по крайней
мере в городе.
Самый путь — около четырехсот верст на перекладных — был большой радостью! Станции, тройки, уханье ямщика, еда в почтовых гостиницах в Вязниках и Владимире, дорожные встречи и
все возраставшее волнение, по
мере того как мы близились к Москве.
По крайней
мере мне за
все сорок с лишком лет не приводилось видеть.
И со мною согласилась прежде
всех остальных слушателей сама графиня. Автор не обиделся, по крайней
мере не выказал никакого"генеральства", почти не возражал и вскоре потом говорил нашим общим знакомым, что он пьесу доканчивать не будет, ссылаясь и на мои замечания.
Дед мой в Нижнем, еще бодрый старик за восемьдесят лет, ревниво и зорко следил за
всем, что делалось по крестьянскому вопросу, разумеется не мирился с такими крутыми, на его аршин,
мерами, но не позволял себе вслух никаких резких выходок.
"Некуда"сыграло почти такую же роль в судьбе"Библиотеки", как фельетон Камня Виногорова (П.И.Вейнберга) о г-же Толмачевой в судьбе его журнала «Век», но с той разницей, что впечатление от романа накапливалось целый год и, весьма вероятно, повлияло уже на подписку 1865 года.
Всего же больше повредило оно мне лично, не только как редактору, но и как писателю вообще, что продолжалось очень долго, по крайней
мере до наступления 70-х годов.
Вообще же я не скажу, чтобы тогдашний Иван Сергеевич мне особенно полюбился. Впоследствии он стал в своем обхождении и тоне гораздо проще. Отсутствие этой простоты
всего больше мешало поговорить с ним"по душе". А я тогда очень и очень хотел бы побеседовать с ним, если не как равный с равным, то по крайней
мере как молодой беллетрист и журналист с таким старым и заслуженным собратом, как он.
Прессу
все еще держали в наморднике, с системой предостережений и фискальных
мер; но все-таки либеральный «дух» давал себя чувствовать. Новые газеты нарождались. Уже Рошфор готовился к своей беспощадной кампании против бонапартизма. В Латинском квартале появлялись брошюры «бунтарского» оттенка.
В школе старика Рикура я слышал самую высшую"читку"(как у нас говорят актеры) и знакомился по его интересным, живым рассказам со
всей историей парижских театров, по меньшей
мере с эпохи июльской революции, то есть за целых тридцать пять лет.
Так, по крайней
мере, чувствовали и рассуждали
все защитники британского status quo,
все поклонники идолища, на котором написаны были три слова:"Королева, представители и народ".
Писателя или ученого с большой известностью — решительно ни одного; так что приезд Герцена получал значение целого события для тех, кто связывал с его именем
весь его «удельный вес» — в смысле таланта, влияния, роли, сыгранной им, как первого глашатая свободной русской мысли. Тургенев изредка наезжал в Париж за эти два года, по крайней
мере в моей памяти остался визит к нему в отель улицы Лафитт.
Как это часто бывает, в Герцене человек, быть может, в некоторых смыслах стоял не на одной высоте с талантом, умом и идеями. Ведь то же можно сказать о таком его современнике, как Виктор Гюго и в полной
мере о Тургеневе. И в эти последние месяцы его жизни у него не было и никакой подходящей среды, того «ambiente», как говорят итальянцы, которая выставляла бы его, как фигуру во
весь рост, ставила его в полное, яркое освещение.
Если в наших тогдашних разговорах он очень мало касался известных русских писателей, то и об эмиграции он не распространялся. Он уже имел случай в печати охарактеризовать ее отрицательные качества; с тех пор он, по крайней
мере в Париже, не поддерживал деятельных революционных связей, но следил за
всем, что происходило освободительного среди молодежи.
Намерение было великодушное и говорило как бы о скромности лектора; но тон беседы, ее беспрестанные обращения к аудитории, то, как он держал себя на эстраде, его фразеология и вплоть до интонаций его голоса —
все, по крайней
мере во мне, не могло вызвать ни сочувствия, ни умственного удовлетворения.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой
мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену.
Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли, что, даже когда ложишься спать,
все думаешь: «Господи боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно?..» Наградит ли оно или нет — конечно, в его воле; по крайней
мере, я буду спокоен в сердце.
Правдин. Подобное бесчеловечие вижу и в здешнем доме. Ласкаюсь, однако, положить скоро границы злобе жены и глупости мужа. Я уведомил уже о
всех здешних варварствах нашего начальника и не сумневаюсь, что унять их возьмутся
меры.
Он с холодною кровью усматривает
все степени опасности, принимает нужные
меры, славу свою предпочитает жизни; но что
всего более — он для пользы и славы отечества не устрашается забыть свою собственную славу.
Обыкновенно противу идиотов принимаются известные
меры, чтоб они, в неразумной стремительности, не
все опрокидывали, что встречается им на пути.