Неточные совпадения
—
Да который час будет? — осведомилась Татьяна и зевнула с каким-то завываньем. — Чтой-то барышня как засиделись…
Вам бумаги принес Иван Мартыныч,
да вот и сидит все, книжку,
что ли, читают… Чай уж, поди, двенадцать в исходе?..
— Этакого человека обидеть недолго, Лука Иванович; ведь это его, трудовое. Только
вы не подумайте,
что он сам жаловаться стал — ей-богу, нет! Я насилу добилась от него ответа насчет листов,
да и то небось притаил
что…
Вы хоть бы половину,
что ли… Нужный человек…
— Свечи-то опять все сожжете,
да и я-то засиделась…
Вы бы лучше уж керосин жгли. Постойте, в клубе-то театр был,
что ли?
"
Да вы о
чем это?" — хотел было он спросить и опять воздержался.
—
Да полноте же, полноте.
Вы выбились из сил — ну, и прекрасно. Опять повторяю: жаль,
что раньше не случился этот кризис. Так я
вам вот
что скажу: в казенных чиновниках
вы месяца не высидите.
Вам надо частное место, где-нибудь здесь же;
вы сразу от своих привычек не отстанете, а в
вас сидит Петербург, и без Петербурга
вы — сгинете!
— Духу нет, как бы
вам сказать… форсу такого. Сидит это по целым часам и перо грызет, и ничего не может. Вот
вы и прикиньте: коли на каждую неделю, примерно, хотя по три дня — выйдет уж двенадцать день прогульных; по нашему с
вами расчету, двухсот уже целковых и не досчитался; а в остальные — тоже могут помехи быть: нездоровье там,
что ли, или ехать куда, или гости помешают.
Да это еще я про обстоятельного человека говорю… иные и зашибаются, так тут ведь никакого предела нельзя положить…
—
Да ведь, пожалуй, — перебила Анна Каранатовна, с движеньем правой руки, — вон у нас Лука Иваныч и трезвый совсем, а ведь тоже вот, как
вы рассказываете: пишет день-другой, а там и расклеился; лежит, знай себе, на диване,
да морщится, все на какой-то катар жалуется; читать-то читает,
да что в этом проку?.. А то так сидит-сидит у стола; я в щелку погляжу: совершенно как
вы рассказываете, Иван Мартыныч, только перо-то у него деревянное, так он его не грызет, а мусолит.
—
Да очень уж мне перед
вами совестно… за Луку Иваныча, хотя, быть может, и жалко его немножко. Вот сегодня на целый день он пропал: наверно говорю,
что по разным местам ищет перехватить рублишек десять-пятнадцать, а вернется ни с
чем, я уж знаю. Потому — какие у него приятели? Все такие же, как и он, грешный.
Вы вон говорили,
что у вашего генерала работу имел…
—
Да тоже! Мне уж эти разговоры опостылели… — Я — девушка простая, вашим всем тонкостям не обучалась. Для меня тот человек хорош, который
что сказал, то и сделал.
Вы вот у Настеньки всякие лихие болезни лечите, а
что мне нужно, то совсем чужой человек доставляет… даже совестно!..
—
Да откуда амбиция у
вас явилась!.. Лучше ее, этой самой амбиции, не иметь,
чем по рубликам занимать…
—
Вы думаете — я дурачусь. Клянусь
вам, я совершенно серьезна… ведь это так трудно в Петербурге напасть на мужчину, хоть немножко из ряду вон… Извините,
что я
вам это все прямо… Мне с
вами хотелось бы побольше поговорить,
да не знаю, как это сделать.
—
Да, надо, а то совсем будет плохо… Этот полковник Прыжов… хорошо себя ведет, я его за это люблю…
Вы ведь знаете: когда мужчина, который может считать себя видным… ну, и в таком полку служит, начнет за кем-нибудь ухаживать и увидит,
что надеяться ему трудно… на успех, он сейчас же разозлится и не может даже продолжать знакомства… А m-r Прыжов — гораздо добрее или умнее, как хотите… Мы с ним и теперь большие друзья.
— И напрасно-с, — оттянул Лука Иванович, — это — по книжке вот то,
что вы изволили сейчас высказать. Лучше бы
вы сидели у вашей кузины в салоне
да собирали все в свой писательский ридикюльчик, а потом, придя к себе в комнату, в тетрадочку бы все и вносили… богатейшая бы вышла коллекция!
—
Да полноте нервничать, Елена Ильинишна, — остановил ее Лука Иванович добродушным звуком и протянул руку, — из-за
чего нам с
вами пикироваться!.. Дело простое: если
вы любите хоть немножко вашу кузину и считаете ее способной на что-нибудь порядочное, так и сумеете повлиять на нее в хорошую сторону.
— Мне
что! — все слезливее и покорнее говорила Анна Каранатовна. — Я
вам не жена, я и в душеньках ваших никогда не бывала.
Вы… нешто меня любили когда?.. Жалость ко мне имели,
да и не ко мне, а к девчонке моей, вот к кому… Ну, и стали со мной жить… больше из-за нее, я так понимаю… А теперь вон у
вас есть барыня… лошадей своих имеет… К
чему же мне срам принимать? зачем я
вам? Обуза одна, квартиру надо хозяйскую, расходы, а
вы перебиваетесь… и самому-то легко ли прокормиться…
—
Да за
что же! — успокаивал его Лука Иванович. — Полноте
вы, придите в себя, скажите мне:
что у
вас на сердце, коли
вы меня действительно уважаете…
—
Да что вы на меня так смотрите, Лука Иванович? Вот сейчас мой хохол убежал, точно сумасшедший, сказал мне какую-то дикость; я думала, он в меня пулю пустит в упор, право!..
Ну, слушайте: до знакомства с
вами я еще все надеялась,
что вот нападу же на человека, который действительно живет с верой в свое призвание,
да не с такой, как у Елены… такая наивность смешит меня, — больше ничего.
— Ну и прекрасно, — уж тоном горького успокоения промолвила Юлия Федоровна, — будемте о чем-нибудь другом говорить… А то,
что за трагедия в самом деле?.. Я только
что каталась… и так много мы смеялись!.. а через полчаса я в маскарад;
вы видите, я одета так,
что мне только маску надеть;
да я нынче маски не надену: мне душно, у меня лицо горит… я спущу с капюшона двойную вуаль и буду интриговать вашего приятеля, генерала Крафта…
— Я не за тем приехал; а теперь дело-то почти
что проиграно: охотников не мало и без
вас — я ведь, батюшка, недаром интриговал целый месяц… И вдруг такая оплошность! Ну, поздно
вы вернулись, амуры, видно, какие…
Да депешу-то не трудно бы было распечатать, приказать кухарке разбудить себя… Эх!..
— Тогда в
вас настоящий Николай Петрович Проскудин говорил. А
чем же конторское-то место лучше?.. Ну,
да что же нам из-за этого ссориться?.. Не посетуйте за беспокойство и не опоздайте в окружной суд; четверть-то часа, я думаю, прошло уж.
—
Да к
чему же, к
чему же!.. Мне хотелось предложить
вам… дело это еще не к спеху, а все лучше заручиться…
— Да-с; но
вы понимаете, добрейший Лука Иванович,
что теперь время тугое, книги нейдут, надо много затратить на такое издание. Вот я и хотел
вам предложить, — голос его понизился и стал еще мягче, — быть главным деятелем этого сборника; работы будет вдоволь, и я
вам вполне ее гарантирую хоть на два года, но так, чтобы плата за пьесу была в округу, без расчета по листам.
— Полноте, ха, ха, ха!.. Меня-то не знаете?..
да вся литература про меня гремела, давно ли это?.. Тогда времячко было — не то,
что теперешняя кислятина… Я, барин, один города брал!.. да-с!.. Так
вы не прочь от складчины?..