У постели матери появился слободской полицейский Федякин и, приложив одну руку к фуражке, а другою указывая в лицо матери, сказал, сделав страшные глаза:
Неточные совпадения
Однажды, когда все в квартире улеглись и темнота комнаты наполнилась тихим дыханием сна, я долго не спал и ворочался на своей
постели. Я думал о том, куда идти по окончании гимназии. Университет был закрыт,
у матери средств не было, чтобы мне готовиться еще год на аттестат зрелости…
Я вскочил с
постели, вышиб ногами и плечами обе рамы окна и выкинулся на двор, в сугроб снега. В тот вечер
у матери были гости, никто не слыхал, как я бил стекла и ломал рамы, мне пришлось пролежать в снегу довольно долго. Я ничего не сломал себе, только вывихнул руку из плеча да сильно изрезался стеклами, но
у меня отнялись ноги, и месяца три я лежал, совершенно не владея ими; лежал и слушал, как всё более шумно живет дом, как часто там, внизу, хлопают двери, как много ходит людей.
Ребенок родился в богатой семье Юго-западного края, в глухую полночь. Молодая
мать лежала в глубоком забытьи, но, когда в комнате раздался первый крик новорожденного, тихий и жалобный, она заметалась с закрытыми глазами в своей
постели. Ее губы шептали что-то, и на бледном лице с мягкими, почти детскими еще чертами появилась гримаса нетерпеливого страдания, как
у балованного ребенка, испытывающего непривычное горе.
Петр Андреич, узнав о свадьбе сына, слег в
постель и запретил упоминать при себе имя Ивана Петровича; только
мать, тихонько от мужа, заняла
у благочинного и прислала пятьсот рублей ассигнациями да образок его жене; написать она побоялась, но велела сказать Ивану Петровичу через посланного сухопарого мужичка, умевшего уходить в сутки по шестидесяти верст, чтоб он не очень огорчался, что, бог даст, все устроится и отец переложит гнев на милость; что и ей другая невестка была бы желательнее, но что, видно, богу так было угодно, а что она посылает Маланье Сергеевне свое родительское благословение.
Мнимые страхи мои исчезли перед действительным испугом
матери, и я прибежал к ней на
постель, уверяя, что совершенно здоров и что
у меня ничего не болит.