Неточные совпадения
Но не поездка на низовья Волги наполняла в эту минуту
душу Теркина. Он то и дело поглядывал в ту сторону, где был запад, поджидал заката; а солнце еще довольно высоко
стояло над длинным ослепительно белым зданием рядов. Раньше как через полтора часа не покажется краснота поверх зеленой крыши гостиного двора.
Смерть Калерии потрясла ли его так могуче, чтобы воскресить в нем хранившуюся в изгибах
души жажду в порыве к тому, что
стоит над нами в недосягаемой высоте мироздания и судеб вселенной?
Неточные совпадения
— Долли,
постой, душенька. Я видела Стиву, когда он был влюблен в тебя. Я помню это время, когда он приезжал ко мне и плакал, говоря о тебе, и какая поэзия и высота была ты для него, и я знаю, что чем больше он с тобой жил, тем выше ты для него становилась. Ведь мы смеялись бывало
над ним, что он к каждому слову прибавлял: «Долли удивительная женщина». Ты для него божество всегда была и осталась, а это увлечение не
души его…
В общем Самгину нравилось ездить по капризно изогнутым дорогам, по берегам ленивых рек и перелесками. Мутно-голубые дали, синеватая мгла лесов, игра ветра колосьями хлеба, пение жаворонков, хмельные запахи — все это, вторгаясь в
душу, умиротворяло ее. Картинно
стояли на холмах среди полей барские усадьбы, кресты сельских храмов лучисто сияли
над землею, и Самгин думал:
Она не то что управляла, но по соседству надзирала
над имением Версилова (в пятьсот
душ), и этот надзор, как я слышал,
стоил надзора какого-нибудь управляющего из ученых.
Он пришел в столовую. Тетушки нарядные, доктор и соседка
стояли у закуски. Всё было так обыкновенно, но в
душе Нехлюдова была буря. Он не понимал ничего из того, что ему говорили, отвечал невпопад и думал только о Катюше, вспоминая ощущение этого последнего поцелуя, когда он догнал ее в коридоре. Он ни о чем другом не мог думать. Когда она входила в комнату, он, не глядя на нее, чувствовал всем существом своим ее присутствие и должен был делать усилие
над собой, чтобы не смотреть на нее.
Он показал ей, что и где писать, и она села за стол, оправляя левой рукой рукав правой; он же
стоял над ней и молча глядел на ее пригнувшуюся к столу спину, изредка вздрагивавшую от сдерживаемых рыданий, и в
душе его боролись два чувства — зла и добра: оскорбленной гордости и жалости к ней, страдающей, и последнее чувство победило.