Неточные совпадения
Техник отворил дверку
в палисадник и впустил первого Теркина. Контора — бревенчатый новый флигель
с зеленой крышей — задним фасом выходила
в палисадник. Против крылечка стояла
купа тополей. По обеим сторонам лесенки пустили раскидистую зелень кусты сирени и бузины.
Одним скачком попал он наверх, на плешинку, под
купой деревьев, где разведен был огонь и что-то варилось
в котелке. Пониже, на обрыве, примостился на корточках молодой малый, испитой,
в рубахе
с косым воротом и опорках на босу ногу. Он курил и держал удочку больше, кажется, для виду. У костра лежала, подобрав ноги
в сапогах, баба, вроде городской кухарки; лица ее не видно было из-под надвинутого на лоб ситцевого платка. Двое уже пожилых мужчин,
с обликом настоящих карманников, валялись тут же.
Теркин разглядывал
в бинокль очертания парка, лужайки и
купы деревьев,
с нежной зеленью и кое-где еще полуголыми ветвями…
Неточные совпадения
— Я
в одном
купе с ним ехал. Он — на усмирение. Он — ненормален…
В купе вагона, кроме Самгина, сидели еще двое: гладенький старичок
в поддевке,
с большой серебряной медалью на шее,
с розовым личиком, спрятанным
в седой бороде, а рядом
с ним угрюмый усатый человек
с большим животом, лежавшим на коленях у него.
Да, поезд шел почти
с обычной скоростью, а
в коридоре топали шаги многих людей. Самгин поднял занавеску, а Крэйтон, спрятав руку
с револьвером за спину, быстро открыл дверь
купе, спрашивая:
Слабенький и беспокойный огонь фонаря освещал толстое, темное лицо
с круглыми глазами ночной птицы; под широким, тяжелым носом топырились густые, серые усы, — правильно круглый череп густо зарос енотовой шерстью. Человек этот сидел, упираясь руками
в диван, спиною
в стенку, смотрел
в потолок и ритмически сопел носом. На нем — толстая шерстяная фуфайка, шаровары
с кантом, на ногах полосатые носки;
в углу
купе висела серая шинель, сюртук, портупея, офицерская сабля, револьвер и фляжка, оплетенная соломой.
С этого момента Самгину стало казаться, что у всех запасных открытые рты и лица людей, которые задыхаются. От ветра, пыли, бабьего воя, пьяных песен и непрерывной, бессмысленной ругани кружилась голова. Он вошел на паперть церкви; на ступенях торчали какие-то однообразно-спокойные люди и среди них старичок
с медалью на шее, тот, который сидел
в купе вместе
с Климом.