Вся остальная мебель — кресла с ситцевой светлой обивкой, шкап, комод, пяльцы (тоже остались от ее мамы), письменный столик, купленный для нее в губернском городе, — расставлена по стенам. Средина комнаты покрыта ковром и свободна: она так любит, чтобы было
больше места. Иногда на нее найдет — она начнет одна кружиться или прыгать, воображая, что танцует с кавалером.
Неточные совпадения
— Поверите ли, — отозвался Теркин, сдерживая звук голоса, — ведь
больше десяти лет минуло с той поры — и так меня всего захватило!.. Вот проходил и просидел на палубе часа два. Уж солнце садиться стало. А я ничего и не заметил, где шли, какими
местами.
— Что там найдете…
больше ничего и нет… Нигде не ищите, в другом
месте… И по-Божески, по-Божески…
Дубенского он сразу определил: наверно из «технологического», с
большим гонором, идей самых передовых, — может, уже побыл где-нибудь в
местах «отдаленных», — нервный, на все должен смотреть ужасно серьезно, а хозяйское дело считать гораздо ниже дела «меньшей братии».
С теплом
большая истома стала разбирать его у костра. Но он боролся с дремотой. Заснуть на берегу в глухом
месте было рискованно. Кто знает, тот же беззубый мужичок мог вернуться и уложить их обоих топором.
Чувство пренебрежительного превосходства не допустило его
больше до низких ощущений стародавней обиды за себя и за своего названого отца… Издали снимет он шляпу и поклонится его памяти, глядя на погост около земляного вала, где не удалось лечь Ивану Прокофьичу. Косточки его, хоть и в другом
месте, радостно встрепенутся. Его Вася, штрафной школьник, позорно наказанный его «ворогами», идет по Волге на всех парах…
Дальше когда-то отгорожено было несколько десятин под второй фруктовый сад, с теплицами, оранжереями, грунтовым сараем. Все это давно рухнуло и разнесено; только
большие ямы и рвы показывали
места барских заведений.
В углу сидел Теркин и смотрел в окно. Глаза его уходили куда-то, не останавливались на толпе. И на остальных пассажиров тесноватого отделения второго класса он не оглядывался. Все
места были заняты. Раздавались жалобы на беспорядок, на то, что не хватило вагонов и
больше десяти минут после второго звонка поезд не двигается.
Тайнинское — обычный привал царей, убежище Грозного,
место свидания Лжедимитрия с матерью;
Большие Мытищи с «громовым» колодцем...
Народ уже отхлынул из Успенского собора. Средина церкви была почти пуста. У иконостаса, справа, служили на амвоне молебны, спешно, точно вперегонку. Довольно еще густая толпа,
больше всех из простонародья, обступила это
место и толкалась к иконостасу. Пучки свечей на паникадилах бледно мигали, голоса пели жидко и торопливо. По церкви взад и вперед бродили богомольцы, глазея на стенную живопись. Изредка показывались монах или служка и лениво шли к паперти.
Сел он на скамейку, на самом крутом
месте, и сидел долго,
больше получаса, не оглядывался на красоту
места, не насиловал себя на особое душевное настроение.
Базарная улица вся полна деревянных амбаров и лавок, с навесами и галерейками. Тесно построены они, — так тесно, что, случись пожар, все бы «выдрало» в каких-нибудь два-три часа. Кладенец и горел не один раз. И ряды эти самые стоят не
больше тридцати лет после пожара, который «отмахал» половину села. Тогда-то и пошла еще горшая свара из-за торговых
мест, где и покойный Иван Прокофьич Теркин всего горячее ратовал за общественное дело и нажил себе лютых врагов, сославших его на поселение.
«Доблесть князя да церковный чин, — думал Теркин, сидя на краю вала, — и утвердили все. Отовсюду стекаться народ стал, землю пахал, завел
большой торг. И так везде было. Даже от раскола, пришедшего сюда из керженецкого края, не распался Кладенец, стоит на том же
месте и расширяется».
Тут было у
места расспросить его про Аршаулова. Становой не стал ежиться или принимать официальный тон, а довольно добродушно сообщил гостю, что Аршаулов водворен сюда, проживает у старухи матери, чуть жив, в
большой бедности; в настоящее время, с разрешения губернского начальства, находится «в губернии», но должен на днях вернуться. Он растолковал Теркину, где находится и домик почтмейстерской вдовы.
Когда Теркин снялся с своего
места, было уже около девяти часов. Он мог бы завернуть к отцу настоятелю, но оставил это до отъезда… Тут только подумал он о своих делах.
Больше десяти дней жил он вне всяких деловых помыслов. На низу, в Астрахани, ему следовало быть в первых числах сентября, да и в Нижнем осталось кое-что неулаженным, а ярмарка уже доживала самые последние дни.
— Это неверно, Николай Никанорыч. Хрящеву мы думаем поручить довольно ответственное
место. Он человек
больших практических сведений.
Не
больше пяти минут взяло у него с того
места, где он увидал долгушку, до ворот острога. Инвалидный солдатик грузно ходил под ружьем, донашивая свое кепи, и служитель сидел на скамье под навесом ворот.
"Ты, хозяюшка молодая, и вы, детки малые! упокойте вы старицу божию, старицу божию, странницу убогую!"–"Отдохни ты здесь, Федосьюшка! услади, свет-Пахомовна, душу твою гласами архангельскиими, утоли твой глад от ества небесного!"И брала свет-Пахомовну за руки хозяйка младая, в
большое место ее сажала, нозе ее умывала, питьями медвяными, ествами сладкими потчевала.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Нет, о петербургском ничего нет, а о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете писем: есть прекрасные
места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет, говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» — с
большим, с
большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
Но летописец недаром предварял события намеками: слезы бригадировы действительно оказались крокодиловыми, и покаяние его было покаяние аспидово. Как только миновала опасность, он засел у себя в кабинете и начал рапортовать во все
места. Десять часов сряду макал он перо в чернильницу, и чем дальше макал, тем
больше становилось оно ядовитым.
И кучки и одинокие пешеходы стали перебегать с
места на
место, чтобы лучше видеть. В первую же минуту собранная кучка всадников растянулась, и видно было, как они по два, по три и один за другим близятся к реке. Для зрителей казалось, что они все поскакали вместе; но для ездоков были секунды разницы, имевшие для них
большое значение.
Предводителем на
место Снеткова предполагалось поставить или Свияжского или, еще лучше, Неведовского, бывшего профессора, замечательно умного человека и
большого приятеля Сергея Ивановича.
Это было одно из тех
мест, которых теперь, всех размеров, от 1000 до 50 000 в год жалованья, стало
больше, чем прежде было теплых взяточных
мест; это было
место члена от комиссии соединенного агентства кредитно-взаимного баланса южно — железных дорог и банковых учреждений.