Тело его занимало все сиденье просторного фаэтона, грузное и большое, в чесучовой паре; голова ушла в плечи, круглая и широкая; двойной подбородок свесился на рубашку; борода точно повылезла, такая же русая, как и прежде, без заметной на расстоянии седины; только острые
темно-серые глазки прорезали жир щек и точечками искрились из-под крутых бровных орбит, совсем почти без бровей.
На обширном дворе, кое-где с березками и кустами бузины, где приютилось и кладбище, прямо против входа — молельня, выкрашенная в
темно-серую краску, с крытым ходом кругом всего здания, похожего и на часовню, и на жилой дом.