Неточные совпадения
Свободная
философия есть
философия религиозная,
философия интуитивная,
философия сынов, а не пасынков.
И радикальна сейчас не гносеологическая критика
философии, ее задач и ее компетенции, а критика
религиозная, воистину предшествующая всякому философскому познанию и воистину главенствующая над ним.
Древнее питание
философии было питание
религиозное.
Острота проблемы, перед которой мы стоим, совсем не в том, должна или не должна
философия быть автономной и свободной (конечно, должна быть автономной и свободной); острота проблемы в том, должна ли автономная и свободная
философия сознать свободно необходимость
религиозного питания,
религиозной полноты опыта.
Философия может быть лишь органической функцией
религиозной жизни.
Философия должна быть органической функцией
религиозной жизни, а не прислужницей теологии — это разница огромная.
Философия не может и не должна быть богословской апологетикой, она открывает истину, но открыть ее в силах лишь тогда, когда посвящена в тайны
религиозной жизни, когда приобщена к пути истины.
Философия, которая будет искать своей пищи в
религиозном опыте, не только не будет схоластикой, но именно она будет противоположна всякой схоластике.
Философия, восстановившая свое жизненное,
религиозное питание, и будет
философия свободная; то будет освобождением, а не порабощением
философии.
Философия не должна иметь
религиозной тенденции, упаси Боже; тенденция в
философии так же плоха, как и в искусстве.
Но свободно должна сознать
философия, что служить истине она может лишь тогда, когда будет иметь
религиозное питание, когда «опыт» ее будет обширнее и глубже того, которым пользуется рационализм, позитивизм и критицизм.
Вновь обрести утерянный Логос
философия может лишь путем посвящения в тайны
религиозной жизни, лишь приобщением к жизни Логоса приобретается он как орган познания.
Полнота живого опыта дана лишь в мистическом восприятии; без
религиозного питания, без непосредственной интуиции
философия чахнет и превращается в паразита.
И наука, и
философия должны подчиниться свету
религиозной веры не для упразднения своих истин, а для просветления этих истин в полноте знания и жизни.
И наука, и
философия подводят к великой тайне; но та лишь
философия хороша, которая проходит путь до последней тайны, раскрывающейся в
религиозной жизни, в мистическом опыте.
Но думаю, что этот новый путь не может быть отвлеченным, он органический, он соединит знание с верой, сделает
философию сознательно
религиозной.
Философия должна сознательно преодолеть рационализм, отказаться от самодовольства и по-новому сделаться функцией
религиозной жизни; мышление должно стать органической функцией жизни, субъект — воссоединиться с своими бытийственными корнями.
Библия является конкретно-религиозным источником для
философии грехопадения.
Формулирую
религиозные предпосылки
философии истории.
Так, напр., гениальный Иоанн Скотт Эригена многое предвосхитил в
философии Шеллинга и Гегеля.] чем с новейшей, новая общественность — с теократией, новая
религиозная жизнь будет как бы восстановлением средневековья, но освобожденного от дуализма, переведшего томление в реальность.
— «Западный буржуа беднее русского интеллигента нравственными идеями, но зато его идеи во многом превышают его эмоциональный строй, а главное — он живет сравнительно цельной духовной жизнью». Ну, это уже какая-то поповщинка! «Свойства русского национального духа указуют на то, что мы призваны творить в области
религиозной философии». Вот те раз! Это уже — слепота. Должно быть, Бердяев придумал.
Неточные совпадения
— Вы согласны с тем, что поворот интеллигенции к
религиозному мышлению освобождает ее из тумана
философии Гегеля и Маркса, делает более патриотичной и что это заслуга Мережковского?
Книжники за спиною Самгина искали и находили сходство между «Многообразием
религиозного опыта» Джемса и «
Философией мистики» Дюпреля. У рояля сердился знаменитый адвокат:
Но слова о ничтожестве человека пред грозной силой природы, пред законом смерти не портили настроение Самгина, он знал, что эти слова меньше всего мешают жить их авторам, если авторы физически здоровы. Он знал, что Артур Шопенгауэр, прожив 72 года и доказав, что пессимизм есть основа
религиозного настроения, умер в счастливом убеждении, что его не очень веселая
философия о мире, как «призраке мозга», является «лучшим созданием XIX века».
В основании
философии, которая принадлежит царству Духа, а не царству Кесаря, лежит пережитый духовно-религиозный опыт, а не только опыт Кьеркегора и Ницше, как хочет Ясперс.
Можно установить следующие
религиозные черты марксизма: строгая догматическая система, несмотря на практическую гибкость, разделение на ортодоксию и ересь, неизменяемость
философии науки, священное писание Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, которое может быть истолковываемо, но не подвергнуто сомнению; разделение мира на две части — верующих — верных и неверующих — неверных; иерархически организованная коммунистическая церковь с директивами сверху; перенесение совести на высший орган коммунистической партии, на собор; тоталитаризм, свойственный лишь религиям; фанатизм верующих; отлучение и расстрел еретиков; недопущение секуляризации внутри коллектива верующих; признание первородного греха (эксплуатации).