Неточные совпадения
Способ лечения может быть лишь один: отказ от притязаний отвлеченной философии, возврат к мистическому реализму, т. е. к истокам
бытия, к живому питанию, к познанию как функции целостного
процесса жизни.
Эмпирический феноменализм старательно изгоняет живое
бытие из познания, действительность сводит к явлениям в сознании, слишком многое относится на счет абстрагирующего
процесса того самого мышления, силу которого отвергают эмпирики во имя опыта.
Должен быть восстановлен и на незыблемых основаниях утвержден реалистический тезис относительно
бытия, реалистический критерий истины и реалистическое понимание
процесса познания.
В наивном, дофилософском сознании есть здоровый реализм, здоровое чувство
бытия, которое рассекалось и умерщвлялось рационалистическим развитием философии,
процессом дифференцирования.
Только в глубоких наших связях с универсальным
бытием, в лежащей в нас точке пересечения двух миров и можно искать разгадки этой болезненности нашего восприятия мира и самого
процесса знания.
Логос не есть отвлеченное рациональное начало, Логос — органичен, в нем
процесс познания есть функция живого целого, в нем мышление есть само
бытие.
Нельзя осмыслить мирового
процесса, если не допустить мистической диалектики
бытия, предвечно совершающейся и завершающейся вне времени и вне всех категорий нашего мира и в одном из своих моментов принявшей форму временного
бытия, скованного всеми этими категориями.
Переживаемое и испытываемое
бытие первичнее сознания и всех его элементов, и из него лишь могут быть истолкованы дефекты нашего сознания, вся эта беспомощность познавательного
процесса.
В лоне абсолютного
бытия, в Перво-Божестве, совершается предвечно весь
процесс мистической диалектики: разделение Отца и Сына и примирение в Духе.
Человек ввергся в стихию звериного хаоса и мучительной историей, трудовым развитием, длительным
процессом творчества должен выйти из этого зверино-хаотического состояния, очеловечиться, стать во весь свой рост, освободиться из плена для нового и окончательного избрания себе
бытия в Боге или небытия вне Бога.
Но, чтобы вступить окончательно на путь богочеловеческий, человечество, по-видимому, должно пройти до конца соблазн отвлеченного гуманизма, попробовать на вершине исторического
процесса, в поздний час истории устроиться самостоятельно на земле, стать на ноги, отвергнув все источники своего
бытия.
Поэтому в
процессе развития неизбежно сочетается консервативность с прогрессивностью, [Н. Федоров сказал бы — отечества с сыновством.] с творчеством: охраняется отвоеванная в прошлом сфера
бытия и продолжается отвоевание новых сфер
бытия, линия раскрытия протягивается дальше.
Мировой
процесс протекает без прибыли, если нет преосуществления в объективном
бытии, нет преображения плоти мира.
Неточные совпадения
Постепенно начиналась скептическая критика «значения личности в
процессе творчества истории», — критика, которая через десятки лет уступила место неумеренному восторгу пред новым героем, «белокурой бестией» Фридриха Ницше. Люди быстро умнели и, соглашаясь с Спенсером, что «из свинцовых инстинктов не выработаешь золотого поведения», сосредоточивали силы и таланты свои на «самопознании», на вопросах индивидуального
бытия. Быстро подвигались к приятию лозунга «наше время — не время широких задач».
Между тем, отрицая в человеке человека — с душой, с правами на бессмертие, он проповедовал какую-то правду, какую-то честность, какие-то стремления к лучшему порядку, к благородным целям, не замечая, что все это делалось ненужным при том, указываемом им, случайном порядке
бытия, где люди, по его словам, толпятся, как мошки в жаркую погоду в огромном столбе, сталкиваются, мятутся, плодятся, питаются, греются и исчезают в бестолковом
процессе жизни, чтоб завтра дать место другому такому же столбу.
Можно сказать, что борьба народов за историческое
бытие имеет глубокий моральный и религиозный смысл, что она нужна для высших целей мирового
процесса.
Тот же, кто не хочет никакой жестокости и боли, — не хочет самого возникновения мира и мирового
процесса, движения и развития, хочет, чтоб
бытие осталось в состоянии первоначальной бездвижимости и покоя, чтобы ничто не возникало.
Сначала я себе это формулировал так, что есть первичное
бытие до
процесса рационализации и что оно и есть подлинное
бытие, которое познаваемо не через понятие.