Неточные совпадения
Гностицизм смешивает оккультное знание с религией, подменяет им религию, в то время как оккультное знание
должно рассматриваться как форма знания, как расширенная наука, а
не как религия.
Поэтому опустошительной власти «гносеологии», разъедающей рефлексии рационалистического сознания
должно противопоставить властное и твердое — «
не хочу», «отвергаю с самого начала», «хочу иного».
Актом решившейся, совершившей избрание воли
должно заявить, что
не принимаем, полнотой жизни
не принимаем самой «гносеологической» постановки проблем, самой плоскости, в которой все это совершается.
Видимые, т. е. принудительно данные вещи — область знания, невидимые, т. е.
не данные принудительно вещи, вещи, которые
должно еще стяжать, — область веры.
Что три и один — одно, эта истина
не вмещается дискурсивным мышлением, но вмещается интуитивным мышлением, свободным от власти ограниченного бытия, в котором ничто
не может быть разом три и один, а
должно быть или три или один.
Должно существовать другое, метафизическое истолкование причинности, которое имеет свою историю и которого
не может уничтожить ни Мах, ни все ему подобные.
В бытии, а
не в мышлении, оторванном от бытия,
должно искать твердых основ знания.
Зло коренится
не в бытии, а в небытии; оно возникло в сфере небытия и, заняв призрачное, фиктивное место в бытии,
должно быть окончательно оттеснено в сферу небытия,
должно быть изничтожено, изобличено во всем ничтожестве своего небытия, своей поддельности.
В деле мирового освобождения от греха и спасения религиозное сознание
должно признать за человечеством
не только земное, но и космическое, вселенское значение.
Христианство даже
не есть вера в бессмертие души, в естественную ее трансформацию, а вера в воскресение, которое
должно быть вселенски завоевано, исторически подготовлено,
должно быть делом всего космоса.
Процесс истории
не есть прогрессирующее возвращение человечества к Богу по прямой линии, которое
должно закончиться совершенством этого мира: процесс истории двойствен; он есть подготовление к концу, в котором
должно быть восстановлено творение в своей идее, в своем смысле, освобождено и очищено человечество и мир для последнего выбора между добром и злом.
Человечество
должно было освободиться от ложных, сомнительных теократий, стать на ноги, очеловечиться и очеловечить всю свою культуру, чтобы явилась почва для истинной, подлинной теократии, чтобы вольно и сознательно подчиниться власти Бога, Бога, а
не папы или цезаря,
не человеческого иерархизма.
Вся языческая полнота жизни, так соблазняющая многих и в наше время,
не есть зло и
не подлежит уничтожению; все это богатство бытия
должно быть завоевано окончательно, и недостаточность и ложь язычества в том и заключалась, что оно
не могло отвоевать и утвердить бытие, что закон тления губил мир и язычество беспомощно перед ним останавливалось.
Новое религиозное откровение
должно перевести мир в ту космическую эпоху, которая будет
не только искуплением греха, но и положительным раскрытием тайны творения, утверждением положительного бытия, творчеством,
не только отрицанием ветхого мира, а уже утверждением мира нового.
Должно перетянуть гибнущего на сторону спасения, а
не самому перетянуться на сторону гибели.
В религиозной жизни все
должно начинаться изнутри, от рождения к новой жизни, от свободы, любви и благодати жизни церковной, а
не извне,
не от природного порядка.
Языческое государство совершило свою религиозную миссию, и теперь оно прежде всего
должно осознать себя
не христианским, а языческим,
не Градом Божьим, а необходимым порядком закона и природного принуждения.
Ему
должно противопоставить магию божественную, которая —
не магия уже, а мистика.
Не только зло
должно быть побеждено подвигом аскетическим, но и добро
должно быть создано подвигом творческим.
Дело правды Божьей на земле, правды общественной
должно быть делом творческим, а
не разрушительным.
Звонарь говорит, что действие Параклета
должно очистить
не только дух, но и тело.
И с иконоборческим духом
должно бороться
не только во имя веры, но и во имя культуры,
не только во имя религиозной мистики, но и во имя культурной символики.
Воссоединение восточной и западной религиозности
должно начаться
не с соглашения официальных церковных правительств, а с взаимного устремления религиозных типов и духовных культур.
— Да вот, как вы сказали, огонь блюсти. А то не дворянское дело. И дворянское дело наше делается не здесь, на выборах, а там, в своем углу. Есть тоже свой сословный инстинкт, что должно или
не должно. Вот мужики тоже, посмотрю на них другой раз: как хороший мужик, так хватает земли нанять сколько может. Какая ни будь плохая земля, всё пашет. Тоже без расчета. Прямо в убыток.
Неточные совпадения
Хлестаков. Для такой прекрасной особы, как вы. Осмелюсь ли быть так счастлив, чтобы предложить вам стул? Но нет, вам
должно не стул, а трон.
«Скучаешь, видно, дяденька?» // — Нет, тут статья особая, //
Не скука тут — война! // И сам, и люди вечером // Уйдут, а к Федосеичу // В каморку враг: поборемся! // Борюсь я десять лет. // Как выпьешь рюмку лишнюю, // Махорки как накуришься, // Как эта печь накалится // Да свечка нагорит — // Так тут устой… — // Я вспомнила // Про богатырство дедово: // «Ты, дядюшка, — сказала я, — //
Должно быть, богатырь».
Должно быть, раздобылся ты // Курьерской подорожною!..» // Чуть раз
не прыснул я.
Правдин. Удовольствие, которым государи наслаждаются, владея свободными душами,
должно быть столь велико, что я
не понимаю, какие побуждения могли бы отвлекать…
Стародум. Почтение! Одно почтение
должно быть лестно человеку — душевное; а душевного почтения достоин только тот, кто в чинах
не по деньгам, а в знати
не по чинам.