Неточные совпадения
Наука вообще, в частности историческая
науки, дает превосходные исследования о
религии, о мистике, о Пифагоре, например, или о бл. Августине.
Гностицизм смешивает оккультное знание с
религией, подменяет им
религию, в то время как оккультное знание должно рассматриваться как форма знания, как расширенная
наука, а не как
религия.
То, что я скажу, по внешности покажется парадоксальным, но по существу неопровержимо:
наука и
религия говорят одно и то же о чуде, согласны в том, что в пределах порядка природы чудо невозможно и чуда никогда не было.
Наука и
религия должны были бы быть признаны по меньшей мере равноценными как пища для философии.
Если не унижает гносеологию зависимость от
науки, то почему же унизит зависимость от
религии?
Ложная философия и ложная
религия, выданная за положительную
науку, утверждают в человеке сознание ничтожества его происхождения и божественности его будущего, не его, конечно, не данного конкретного лица, а человека вообще.
Наука говорит правду о «природе», верно открывает «закономерность» в ней, но она ничего не знает и не может знать о происхождении самого порядка природы, о сущности бытия и той трагедии, которая происходит в глубинах бытия, это уже в ведении не патологии, а физиологии — учения о здоровой сущности мира, в ведении метафизики, мистики и
религии.
То обстоятельство, что научное исследование нередко связывается с настроениями, враждебными религии, не должно закрывать того факта, что в
науке религия получает новую область жизненного влияния.
Неточные совпадения
— Вообще интеллигенция не делает революций, даже когда она психически деклассирована. Интеллигент — не революционер, а реформатор в
науке, искусстве,
религии. И в политике, конечно. Бессмысленно и бесполезно насиловать себя, искусственно настраивать на героический лад…
Перечислил, по докладу Мережковского в «Религиозно-философском собрании», все грехи Толстого против
религии,
науки, искусства, напомнил его заявление Льва, чтоб «затянули на старом горле его намыленную петлю», и объяснил все это болезнью совести.
Но человек сделал это на свою погибель, он — враг свободной игры мировых сил, схематизатор; его ненавистью к свободе созданы
религии, философии,
науки, государства и вся мерзость жизни.
— «Русская интеллигенция не любит богатства». Ух ты! Слыхал? А может, не любит, как лиса виноград? «Она не ценит, прежде всего, богатства духовного, культуры, той идеальной силы и творческой деятельности человеческого духа, которая влечет его к овладению миром и очеловечению человека, к обогащению своей жизни ценностями
науки, искусства,
религии…» Ага,
религия? — «и морали». — Ну, конечно, и морали. Для укрощения строптивых. Ах, черти…
Мудреная
наука жить со всеми в мире и любви была у него не
наука, а сама натура, освященная принципами глубокой и просвещенной
религии.