Неточные совпадения
В книге этой, думается мне,
есть внутреннее единство и внутренняя последовательность,
хотя и нет достаточного внешнего единства и внешней последовательности.
Христианская философия не
есть «гнозис» в смысле Валентина и не
есть «теософия» в смысле Р. Штейнера,
хотя в своем собственном смысле она и гнозис, и теософия.
Путь этот
был уже указан основоположниками славянофильства Киреевским и Хомяковым, на пути этом стояли такие светочи, как Достоевский и Вл. Соловьев, и по пути этому
хотят идти представители наших новейших мистических течений.
Позитивистические верования — тоже ведь верования,
хотя, может
быть, и плохие.
Нас
хотят уверить, что всякая изреченность
есть рационализирование, т. е. убиение жизни, скрытой за изреченным.
Я не
хочу, цельным духом своим не
хочу находиться во власти номинализма языка и формализма логики, для которых «бытие» форма суждения, во всяком изреченном «
есть» дана лишь часть суждения.
Мы признаем различные ступени познания: познание научное не должно
быть смешиваемо с познанием мистическим,
хотя и на научное познание может
быть пролит мистический свет.
Тот путь, которым мы должны идти,
есть, конечно, путь критический,
хотя и не путь «критицизма».
Когда эмпирики отвергают чудеса и утверждают закономерность всего происходящего, когда они ставят границы опыту и заранее слишком хорошо знают, чего в опыте никогда не может
быть дано, они являются самыми настоящими,
хотя и наивными, рационалистами.
Я не
буду специально останавливаться на оригинальной,
хотя несколько парадоксальной теории суждения Лосского, но отмечу один общефилософский вывод его мистического эмпиризма.
Лосский
хочет построить гносеологию независимо от допущения разума, для него знание
есть лишь процесс сравнения.
Всем этим я
хочу сказать, что гносеология прежде всего должна
быть ориентирована на факте религиозного откровения, а не на факте науки, как
хотят неокантианцы.
Он
хотел, чтобы люди
были как боги, это
была Его цель.
Дух дышит, где
хочет, и гностический дар великих философов и мистиков
был дар боговдохновенный.
Мы
хотим реально воспринять Христа, сделать Его фактом нашего опыта, и потому для нас не может
быть безразлично, кто Он, что Он для нас.
Психология формальной свободы выражается в формуле: я
хочу, чтобы
было то, что я
хочу.
Психология материальной свободы выражается в иной формуле: я
хочу, чтобы
было то-то.
Жизнь церкви
есть таинственная, мистическая жизнь, никого не принуждающая и не насилующая,
хотя и пронизывающая мир эмпирически природный.
Спиритизм, например,
есть последовательный натурализм и рационализм,
хотя он и пугает официальных позитивистов.
Эта темная магия
есть и в позитивной науке, поскольку она своекорыстно
хочет овладеть природой путем человекобожества, путем змииным.
Ведь и наука в пределе своем
хочет найти философский камень и жизненный эликсир, и многие элементы магии и алхимии
будут научно возрождены.
В истинной теургии творится не Бог и боги, как того
хочет религия человекобожества; теургия
есть творчество с Богом, творчество божественного в мире, продолжение творения Бога.
Церковь для нас не
есть церковь поместная, национальная, не
есть даже церковь православная в историческом смысле этого слова, но Церковь Вселенская, католическая, Церковь космическая,
хотя и неразрывно связанная с священным преданием, священством и таинствами.
Но это замечательная, единственная в своем роде книга. Des Esseintes, герой «A rebours», его психология и странная жизнь
есть единственный во всей новой литературе опыт изобразить мученика декадентства, настоящего героя упадочности. Des Esseintes — пустынножитель декадентства, ушедший от мира, которого не может принять, с которым не
хочет идти ни на какие компромиссы.
Книга заканчивается словами: «Господь,
будь милостив к христианину, который сомневается, к маловеру, который
хочет верить, к каторжнику жизни, который пустился в путь один, в ночи, под небом, которое не освещается уже утешительными маяками древней надежды».
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе
хочу, чтоб наш дом
был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое
было амбре, чтоб нельзя
было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести, то
есть не двести, а четыреста, — я не
хочу воспользоваться вашею ошибкою; — так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно
было восемьсот.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто
хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что
будет, то
будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь себе как барин, а не
хочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома
есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет.
Анна Андреевна. Цветное!.. Право, говоришь — лишь бы только наперекор. Оно тебе
будет гораздо лучше, потому что я
хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.