Неточные совпадения
Наше познание есть
плоть от нашей
плоти и кровь от нашей крови, и нельзя постигнуть тайну познания, умерщвляя
в нем жизнь.
Плоть так же свята
в своей божественной первооснове, как и дух, но так же, как и дух, может быть испорчена, так же может изолгаться и тогда сеет смерть.
Идея переселения души, отделения души от
плоти этого мира и перехода из этого мира
в совершенно иной, противоположна вере
в воскресение
плоти и космическое спасение человечества и мира путем Церкви и истории.
Плоть этого мира и
плоть каждого из нас должна быть спасена для вечности, а для этого нужно не уходить из этого мира
в другой, не ждать переселения души и естественного ее бессмертия, а соединять этот мир с Богом, участвовать
в его вселенском спасении путем истории, спасать
плоть от смерти.
Но великая задача жизни предстоит
в том случае, если бессмертие может быть лишь результатом мирового спасения, если моя индивидуальная судьба зависит от судьбы мира и человечества, если для спасения моего должно быть уготовлено воскресение
плоти.
Вот почему христианское учение о воскресении
плоти утверждает смысл жизни
в этом мире, смысл мировой истории, оправдывает мировую культуру.
Чтобы заслужить бессмертие, нужно жить, а не умирать; нужно на земле,
в земной человеческой истории совершить дело спасения; нужно связать себя с историей вселенной, идти к воскресению, утверждать
плоть в ее нетленности, одухотворять ее.
Для восточных верований
в метемпсихоз
плоть человека не имеет никакого значения; душа человека может перейти
в кошку, и потому нет смысла жизни, смысла земной истории, так как смысл этот тесно связан с утверждением безусловного значения
плоти.
Задача индивидуума и вселенной
в том, чтобы излечиться от болезни, очистить свое тело, подготовить
плоть к вечности, а не
в том, чтобы ждать естественного перехода
в другие формы существования и надеяться на отделение души от тела путем смерти.
Но грех потому искупляется, и мир-дитя потому имеет оправдание, что
в нем рождается совершенное, божественное, равное Отцу дитя-Христос, что
в нем является Логос во
плоти и принимает на себя грехи мира, что дитя-Христос жертвует собой во имя спасения дитяти-мира.
Человечество должно было пройти все стадии первоначального, естественного откровения, пережить языческий политеизм, индийское мироотрицание и иудейское единобожие, должно было достигнуть высших ступеней философского самосознания
в Греции и совершить полные предчувствий греческие мистерии, должно было устроиться римское всемирное царство, объединяющее человечество
в мировой культуре, чтобы мир созрел для явления Христа, чтобы тоскующее, жаждущее человечество увидело Логос во
плоти.
В язычестве было ощущение первоначальной святости
плоти и плотской жизни, был здоровый религиозный материализм, реалистическое чувство земли, но язычество было бессильно перед тлением
плоти всего мира, не могло так преобразить
плоть, чтоб она стала вечной и совершенной, не могло вырвать из
плоти грех и зло.
Мир принял Христа, так как смерть царствовала
в мире, так как
плоть мира была больна и не излечивалась языческими средствами.
Явление Логоса во
плоти должно было совершиться
в народе, который был хранителем единобожия и
в котором являлись пророки.
Христос есть единственная, неповторимая точка соединения божеского и человеческого; только однажды
в истории мира можно было увидеть Бога во
плоти, притронуться к Нему, прикоснуться к Его телу, ощутить Его близость.
Совершающееся искупление как бы закрывало творческую тайну космоса, и человечество все соединялось с тленной
плотью этого мира, которую проклинало
в своем аскетическом сознании.
Исключительно аскетическое религиозное сознание отворачивалось от земли, от
плоти, от истории, от космоса, и потому на земле,
в истории этого мира языческое государство, языческая семья, языческий быт выдавались за христианские, папизм и вся средневековая религиозная политика назывались теократией.
Гуманизм взял под свою защиту проклятую землю,
в язычестве искал освящения отвергнутой христианством
плоти.
Спасающейся личности предназначено жить
в божественном космосе,
в преображенном мире, и надежда на спасение есть надежда на всеобщее воскресение, воскресение мировой
плоти.
Элементы этого же мира должны быть подготовлены для вечности,
плоть этого мира и каждого существа
в этом мире должна стать нетленной.
Слишком ясно для полного религиозного сознания, что спасение есть дело всемирно-исторической жизни, всемирно-исторической творческой работы над
плотью этого мира, всемирно-исторической подготовки воскресения, а не индивидуального перехода
в другой мир путем смерти, путем выхода из исторической жизни.
Достоинство человека —
в его жизни, а не
в смерти,
в соединении духа с
плотью, а не
в отделении духа от
плоти,
в соединении индивидуальной судьбы личности с исторической судьбой мира, а не
в отделении личной судьбы от мировой.
Возрождение ценностей и благ языческого мира, всей заключенной
в этом мире подлинной жизни, почувствованной языческим миром святости первозданной
плоти, есть дело религиозное и с религией воскресенья
плоти связанное.
И прежде всего раскроется тайна нового брака, мистического соединения, которого нет
в порядке природы, не соединяющей две
плоти в одну, а рождающей
плоть третью.
Христианство было принято природным, языческим человечеством, по крови и
плоти своей жившим
в натуральном порядке и нуждавшимся
в законе.
Для них все оставалось разорванным,
плоть мира не могла быть преображена, а духовность оставалась
в тех высших сферах,
в которых она пребывала изначально.
Мировой процесс протекает без прибыли, если нет преосуществления
в объективном бытии, нет преображения
плоти мира.
Только
в церковной мистике утверждается
плоть, только она хранит тайну богоматериализма.
Читайте св. Иринея Лионского, мыслителя индивидуально недаровитого и неглубокого, но проникнутого духом церковным, и поймете, что именно Церковь защищает
плоть от еретического гностицизма, Церковь ждет преображения
плоти и верит
в божественность материи,
в возможность просветления материи.
Именно гностицизм уничтожает
плоть и не верит
в ее просветление, считает безнадежно плохой, сотворенной другим, злым богом Демиургом.
В индийской мистике все достижения являются результатом бесповоротного отсечения от
плоти мира, от истории мира, а не преосуществления
плоти, не преображения, завоеванного историей.
И
в христианстве нецерковная, еретическая и сектантская мистика обычно отсекает себя от мировой истории и мировой
плоти.
Апокалиптическое и эсхатологическое сознание должно признать смысл истории и должно верить
в возможность просветления мировой
плоти.
Для этого сознания Бог и человек, божественная и человеческая воля
в Христе, дух и
плоть, небо и земля так и остаются несоединенными и несоединимыми, так как чудо претворения и преосуществления малому разуму недоступны.
В свете восточной идеи перевоплощения душ нельзя постигнуть тайну личности и тайну
плоти.
Не
в отношении христианства к
плоти и земле мука нового и все же христианского религиозного сознания, а
в отношении христианства к творчеству, к творческому вдохновению, к теургии.
Проблема освящения
плоти имеет лишь производное значение и таит
в себе немало недоразумений, основная проблема — проблема освящения творчества.
Эта язычески-религиозная
плоть культуры вошла
в католичество.
Неточные совпадения
— Да, я действительно вошь, — продолжал он, с злорадством прицепившись к мысли, роясь
в ней, играя и потешаясь ею, — и уж по тому одному, что, во-первых, теперь рассуждаю про то, что я вошь; потому, во-вторых, что целый месяц всеблагое провидение беспокоил, призывая
в свидетели, что не для своей, дескать,
плоти и похоти предпринимаю, а имею
в виду великолепную и приятную цель, — ха-ха!
—
В докладе моем «О соблазнах мнимого знания» я указал, что фантастические, невообразимые числа математиков — ирреальны, не способны дать физически ясного представления о вселенной, о нашей, земной, природе, и о жизни
плоти человечий, что математика есть метафизика двадцатого столетия и эта наука влечется к схоластике средневековья, когда диавол чувствовался физически и считали количество чертей на конце иглы.
— «Говорящего
в духе — не осуждайте, потому что не
плоть проповедует, а дух, дух же осуждать — смертный грех. Всякий грех простится, а этот — никогда».
— Не знаком. Ну, так вот… Они учили, что Эон — безначален, но некоторые утверждали начало его
в соборности мышления о нем,
в стремлении познать его, а из этого стремления и возникла соприсущая Эону мысль — Эннойя… Это — не разум, а сила, двигающая разумом из глубины чистейшего духа, отрешенного от земли и
плоти…
Зеркала фантастически размножали всю эту массу жирной
плоти, как бы таявшей
в жарком блеске огней, тоже бесчисленно умноженных белым блеском зеркал.