Католичество утверждало не
божественную власть в мире, а власть человеческую, выданную за божественную (власть папы и церковной иерархии), гуманизм требовал освобождения от лжи, снимал цепи и утверждал власть человеческую, ничем не прикрытую.
Неточные совпадения
Новое религиозное сознание Третьего Завета изобличит ложь старых теократий, смешавших человеческое с божеским, и новых демократий, обожествивших человеческое, и поведет к новой и вечной теократии, в которой
власть будет подлинно божеской, а человек, подчинившийся этой
власти, будет поднят на высоту
божественную.
Поскольку земная власть в язычестве непосредственно приравнивалась божественной, для христианства она явилась лж е-теократией, соперничающей с единственно
божественной властью самого Христа (потому и «фараон», и римский «зверь» получили значение темных, антитеократических потенций).
Это не мешает и тому, что она есть иерархически организованное общество, причем иерархия владеет
божественною властью свершения таинств, преемственно через апостолов врученной ей самим Христом.
Неточные совпадения
Второе: что «уголовная и судно-гражданская
власть не должна принадлежать церкви и несовместима с природой ее и как
божественного установления, и как союза людей для религиозных целей» и наконец, в-третьих: что «церковь есть царство не от мира сего»…
Я никогда не верил, что
власти присущ
божественный элемент.
И так священники хотели, чтобы одни причастники их
власти были просвещенны, чтобы народ науку почитал
божественного происхождения, превыше его понятия и не смел бы оныя коснуться.
Оно есть испытание натуры вещей и чрез то приобретение себе силы и
власти к моральному исправлению людей,
власти к познанию обновления нашего тела, к превращению металлов и к проявлению невидимого
божественного царства.
Хотя подвижная впечатлительность Иоанна и побуждала его иногда отказываться от кровавых дел своих и предаваться раскаянию, но то были исключения; в обыкновенное же время он был проникнут сознанием своей непогрешимости, верил твердо в
божественное начало своей
власти и ревниво охранял ее от посторонних посягательств; а посягательством казалось ему всякое, даже молчаливое осуждение.