Неточные совпадения
Война есть внутренняя
трагедия для каждого существа, она бесконечно серьезна.
Нужно начать мыслить не по готовым схемам, не применять традиционные категории, а мыслить творчески над раскрывающейся
трагедией мировой истории.
Тот, кто находится внутри, в самой глубине европейского процесса познания, а не со стороны благоговейно на него смотрит, постигает внутреннюю
трагедию европейского разума и европейской науки, глубокий их кризис, мучительную неудовлетворенность, искание новых путей.
Нельзя было подойти к мировой
трагедии с запасом старых просветительных идей, старых рационалистически-социологических схем.
Гуманитарно-пасифистская настроенность, всегда очень элементарная и упрощенная, бессильна перед грозным ликом исторической судьбы, исторической
трагедии.
И нужно сказать, что
трагедия германизма есть, прежде всего,
трагедия избыточной воли, слишком притязательной, слишком напряженной, ничего не признающей вне себя, слишком исключительно мужественной,
трагедия внутренней безбрачности германского духа.
Это —
трагедия, противоположная
трагедии русской души.
Религиозный взгляд на жизнь глубже видит
трагедию смерти, чем взгляд позитивно-поверхностный.
Война есть страшное зло и глубокая
трагедия, но зло и
трагедия не во внешне взятом факте физического насилия и истребления, а гораздо глубже.
И на глубине этой зло и
трагедия всегда даны уже до войны и до ее насилий.
Трагедия войны дает перевес делам над словами — она выявляет реальности и низвергает фикции.
Почему возможна
трагедия познания, почему свет Логоса не всегда освещает познавательный путь человека, как существа духовного, превышающего мир?
Но совершенно на другом конце, в точных науках о природном мире, мы сейчас встречаемся с настоящей
трагедией ученого.
Тоталитаризм есть религиозная
трагедия, и в нем обнаруживается религиозный инстинкт человека, его потребность в целостном отношении к жизни.
Это есть главная
трагедия истории,
трагедия свободы и необходимости, человеческой судьбы и исторической судьбы.
Такие великие явления мировой культуры, как греческая
трагедия или культурный ренессанс, как германская культура XIX в. или русская литература XIX в., совсем не были порождениями изолированного индивидуума и самоуслаждением творцов, они были явлением свободного творческого духа.
Оптимистическая, бестрагичная теория прогресса, которую разделяют и марксисты, представляет собой безысходную в ее предельном противоречии
трагедию смертоносного времени, превращающую людей в средство для грядущего.
Неточные совпадения
Уж не назначен ли я ею в сочинители мещанских
трагедий и семейных романов — или в сотрудники поставщику повестей, например, для «Библиотеки для чтения»?..
Но я плоды моих мечтаний // И гармонических затей // Читаю только старой няне, // Подруге юности моей, // Да после скучного обеда // Ко мне забредшего соседа, // Поймав нежданно за полу, // Душу
трагедией в углу, // Или (но это кроме шуток), // Тоской и рифмами томим, // Бродя над озером моим, // Пугаю стадо диких уток: // Вняв пенью сладкозвучных строф, // Они слетают с берегов.
«Где чувства — там
трагедии…
Он вдруг остановился среди комнаты, скрестив руки на груди, сосредоточенно прислушиваясь, как в нем зреет утешительная догадка: все, что говорит Нехаева, могло бы служить для него хорошим оружием самозащиты. Все это очень твердо противостоит «кутузовщине». Социальные вопросы ничтожны рядом с
трагедией индивидуального бытия.