Неточные совпадения
Ошибочно думать, что лучшая, наиболее искренняя
часть русской левой, революционной
интеллигенции общественна по направлению своей воли и занята политикой.
По-другому, менее последовательно, чем Л. Толстой, но также отвергла исторический и утверждала «частный» взгляд на жизнь значительная
часть русской
интеллигенции в своем традиционном миросозерцании.
В лучшей
части русской
интеллигенции было героическое начало, но оно было неверно направлено и исходило из ложного сознания.
— За наше благополучие! — взвизгнул Лютов, подняв стакан, и затем сказал, иронически утешая: — Да, да, — рабочее движение возбуждает большие надежды у некоторой
части интеллигенции, которая хочет… ну, я не знаю, чего она хочет! Вот господин Зубатов, тоже интеллигент, он явно хочет, чтоб рабочие дрались с хозяевами, а царя — не трогали. Это — политика! Это — марксист! Будущий вождь интеллигенции…
Но это произошло лишь в
части интеллигенции, большая часть ее продолжала жить старыми материалистическими и позитивистическими идеями, враждебными религии, мистике, метафизике, эстетике и новым течениям в искусстве, и такую установку считали обязательной для всех, кто участвует в освободительном движении и борется за социальную правду.
Неточные совпадения
Связь с этой женщиной и раньше уже тяготила его, а за время войны Елена стала возбуждать в нем определенно враждебное чувство, — в ней проснулась трепетная жадность к деньгам, она участвовала в каких-то крупных спекуляциях, нервничала, говорила дерзости, капризничала и — что особенно возбуждало Самгина — все более резко обнаруживала презрительное отношение ко всему русскому — к армии, правительству,
интеллигенции, к своей прислуге — и все
чаще, в разных формах, выражала свою тревогу о судьбе Франции:
— Тон и смысл городской, культурной жизни, окраску ее давала та
часть философски мощной
интеллигенции, которая ‹шла› по пути, указанному Герценом, Белинским и другими, чьи громкие имена известны вам.
Я и к марксизму пришел с иными философско-культурными основами, чем большая
часть левой
интеллигенции.
Для моего философского и духовного пути очень характерно, что я никогда не был материалистом, я не пережил периода, пережитого большей
частью русской
интеллигенции.
Моя революционность, которая в нынешний звериный мировой период еще возросла, представляется мне явлением сложным, и она, вероятно, носит иной характер, чем у большей
части русской революционной
интеллигенции.