Русский
народ хочет не столько святости, сколько преклонения и благоговения перед святостью, подобно тому как он хочет не власти, а отдания себя власти, перенесения на власть всего бремени.
Неточные совпадения
Русский
народ не
захотел выполнить своей миссии в мире, не нашел в себе сил для ее выполнения, совершил внутреннее предательство.
Русский
народ как будто бы
хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве.
Русский
народ не
хочет быть мужественным строителем, его природа определяется как женственная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина.
Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый безгосударственный
народ создал такую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический
народ так покорен бюрократии, почему свободный духом
народ как будто бы не
хочет свободной жизни?
Они
хотели верить, что в русском
народе живет всечеловеческий христианский дух, и они возносили русский
народ за его смирение.
Это всемирное по своим притязаниям мессианское сознание евреев было оправдано тем, что Мессия явился в недрах этого
народа,
хотя и был отвергнут им.
Славянофилы
хотели оставить русскому
народу свободу религиозной совести, свободу думы, свободу духа, а всю остальную жизнь отдать во власть силы, неограниченно управляющей русским
народом.
И он
хочет показать, что весь русский
народ так относится к государственной власти.
Если русское государство доныне
хотело существовать пассивностью своего
народа, то отныне оно может существовать лишь активностью
народа.
Мессианизм, переходящий в отрицание всякого национализма,
хочет, чтобы русский
народ жертвенно отдал себя на служение делу избавления всех
народов, чтобы русский человек явил собой образ всечеловека.
Немцы не довольствуются инстинктивным презрением к другим расам и
народам, они
хотят презирать на научном основании, презирать упорядоченно, организованно и дисциплинированно.
Воля
народа не может быть принята формально бессодержательно, как утверждение абсолютного права народной воли, воли большинства, воли массового количества господствовать в каком угодно направлении, чего угодно
хотеть, что угодно давать и отнимать.
Но
народ не есть механическая бесформенная масса,
народ есть некий организм, обладающий характером, дисциплиной сознания и дисциплиной воли, знающий, чего он
хочет.
Соборность церковная не есть какой-либо авторитет,
хотя бы авторитет собора епископов и даже вселенских соборов, а есть пребывание в общении и любви церковного
народа и Духа Святого.
— А — то, что
народ хочет свободы, не той, которую ему сулят политики, а такой, какую могли бы дать попы, свободы страшно и всячески согрешить, чтобы испугаться и — присмиреть на триста лет в самом себе. Вот-с! Сделано. Все сделано! Исполнены все грехи. Чисто!
Каприви нечаянно сказал то, что каждый очень хорошо знает, а если не знает, то чувствует, а именно то, что существующий строй жизни таков, какой он есть, не потому, что он естественно должен быть таким, что
народ хочет, чтобы он был таков, но потому, что его таким поддерживает насилие правительств, войско со своими подкупленными унтер-офицерами и генералами.
Неточные совпадения
Да, видно, Бог прогневался. // Как восемь лет исполнилось // Сыночку моему, // В подпаски свекор сдал его. // Однажды жду Федотушку — // Скотина уж пригналася, // На улицу иду. // Там видимо-невидимо //
Народу! Я прислушалась // И бросилась в толпу. // Гляжу, Федота бледного // Силантий держит за ухо. // «Что держишь ты его?» // — Посечь
хотим маненичко: // Овечками прикармливать // Надумал он волков! — // Я вырвала Федотушку, // Да с ног Силантья-старосту // И сбила невзначай.
Он видел, что Россия имеет прекрасные земли, прекрасных рабочих и что в некоторых случаях, как у мужика на половине дороги, рабочие и земля производят много, в большинстве же случаев, когда по-европейски прикладывается капитал, производят мало, и что происходит это только оттого, что рабочие
хотят работать и работают хорошо одним им свойственным образом, и что это противодействие не случайное, а постоянное, имеющее основание в духе
народа.
Кроме того,
хотя он долго жил в самых близких отношениях к мужикам как хозяин и посредник, а главное, как советчик (мужики верили ему и ходили верст за сорок к нему советоваться), он не имел никакого определенного суждения о
народе, и на вопрос, знает ли он
народ, был бы в таком же затруднении ответить, как на вопрос, любит ли он
народ.
Он считал переделку экономических условий вздором, но он всегда чувствовал несправедливость своего избытка в сравнении с бедностью
народа и теперь решил про себя, что, для того чтобы чувствовать себя вполне правым, он,
хотя прежде много работал и нероскошно жил, теперь будет еще больше работать и еще меньше будет позволять себе роскоши.
Анна, не отвечая мужу, подняла бинокль и смотрела на то место, где упал Вронский; но было так далеко, и там столпилось столько
народа, что ничего нельзя было разобрать. Она опустила бинокль и
хотела итти; но в это время подскакал офицер и что-то докладывал Государю. Анна высунулась вперед, слушая.