Неточные совпадения
Русская
народная жизнь с ее мистическими сектами, и русская
литература, и русская мысль, и жуткая судьба русских писателей, и судьба русской интеллигенции, оторвавшейся от почвы и в то же время столь характерно национальной, все, все дает нам право утверждать тот тезис, что Россия — страна бесконечной свободы и духовных далей, страна странников, скитальцев и искателей, страна мятежная и жуткая в своей стихийности, в своем
народном дионисизме, не желающем знать формы.
Как много
литературы в самом чувстве
народной жизни у Розанова, как далек он от
народной жизни и как мало ее знает.
И мы имеем все основания полагать мировую миссию России в ее духовной жизни, в ее духовном, а не материальном универсализме, в ее пророческих предчувствиях новой жизни, которыми полна великая русская
литература, русская мысль и
народная религиозная жизнь.
Всякий кладет свой камень при построении здания
народной литературы; велики или малы эти камни, скрываются ли внутри стен, погребены ли в подземных сводах, красуются ли на гордом куполе, — все равно, труды всех почтенны и достойны благодарных воспоминаний.
Неточные совпадения
Может, в конце прошлого и начале нашего века была в аристократии закраинка русских иностранцев, оборвавших все связи с
народной жизнью; но у них не было ни живых интересов, ни кругов, основанных на убеждениях, ни своей
литературы.
Я говорил уже, что русская
литература не была ренессансной, что она была проникнута болью о страданиях человека и народа и что русский гений хотел припасть к земле, к
народной стихии.
Ходил в театр: давали пьесу, в которой показано
народное недоверие к тому, что новая правда воцаряется. Одно действующее лицо говорит, что пока в лежащих над Невою каменных «свинтусах» (сфинксах) живое сердце не встрепенется, до тех пор все будет только для одного вида. Автора жесточайше изругали за эту пьесу. Спрашивал сведущих людей: за что же он изруган? За то, чтобы правды не говорил, отвечают… Какая дивная
литература с ложью в идеале!
Вот высота, до которой доходит наша
народная жизнь в своем развитии, но до которой в
литературе нашей умели подниматься весьма немногие, и никто не умел на ней так хорошо держаться, как Островский.
Он соответствует новой фазе нашей
народной жизни, он давно требовал своего осуществления в
литературе, около него вертелись наши лучшие писатели; но они умели только понять его надобность и не могли уразуметь и почувствовать его сущности; это сумел сделать Островский.