Неточные совпадения
На Западе не может
быть западничества, там невозможна эта мечта о
Западе, как о каком-то высшем состоянии.
Там,
на Западе,
есть не только положительная наука и общественное деяние.
Романтическое движение
на Западе возникло тогда, когда буржуазия
была еще в самом начале своего жизненного пути, когда ей предстояло еще целое столетие блестящих успехов и могущества в земной жизни.
На русских равнинах должен
был образоваться великий Востоко-Запад, объединенное и организованное государственное целое.
Но этот процесс роста и развития не
есть движение в сторону, к какой-то «интернациональной Европе», которой нигде
на Западе нельзя найти, это — движение вверх, движение всечеловеческое в своей национальной особенности.
Для того, кто смотрит
на мировую борьбу с точки зрения философии истории, должно
быть ясно, что ныне разыгрывается один из актов всемирно-исторической драмы Востока и
Запада.
Образование Турецкой империи
было шествием Востока
на Запад.
Разрушение Турецкой империи
будет обратным шествием
Запада на Восток.
Этого движения боялись народы Европы, чувствуя себя как бы неготовыми для него, и факт существования Турции с Константинополем у входа
Запада на Восток
был выражением духовной незрелости европейских народов.
Поэтому процесс абсолютизации власти
на Востоке
был острее, чем
на Западе.
Вселенская церковь, не знающая деления
на Восток и
Запад,
есть духовная основа единства человечества.
— Довольно! Слушайте, я бросил папу! К черту шигалевщину! К черту папу! Нужно злобу дня, а не шигалевщину, потому что шигалевщина ювелирская вещь. Это идеал, это в будущем. Шигалев ювелир и глуп, как всякий филантроп. Нужна черная работа, а Шигалев презирает черную работу. Слушайте: папа
будет на Западе, а у нас, у нас будете вы!
Неточные совпадения
Все дома окрашены светло-серою краской, и хотя в натуре одна сторона улицы всегда обращена
на север или восток, а другая
на юг или
запад, но даже и это упущено
было из вида, а предполагалось, что и солнце и луна все стороны освещают одинаково и в одно и то же время дня и ночи.
Тяга
была прекрасная. Степан Аркадьич убил еще две штуки и Левин двух, из которых одного не нашел. Стало темнеть. Ясная, серебряная Венера низко
на западе уже сияла из-за березок своим нежным блеском, и высоко
на востоке уже переливался своими красными огнями мрачный Арктурус. Над головой у себя Левин ловил и терял звезды Медведицы. Вальдшнепы уже перестали летать; но Левин решил подождать еще, пока видная ему ниже сучка березы Венера перейдет выше его и когда ясны
будут везде звезды Медведицы.
Между тем чай
был выпит; давно запряженные кони продрогли
на снегу; месяц бледнел
на западе и готов уж
был погрузиться в черные свои тучи, висящие
на дальних вершинах, как клочки разодранного занавеса; мы вышли из сакли.
Весело хлопотали птицы, обильно цвели цветы, бархатное небо наполняло сад голубым сиянием, и в блеске весенней радости
было бы неприлично говорить о печальном. Вера Петровна стала расспрашивать Спивака о музыке, он тотчас оживился и, выдергивая из галстука синие нитки, делая пальцами в воздухе маленькие запятые, сообщил, что
на Западе — нет музыки.
На Сенатской площади такие же опаловые пузыри освещали темную, масляно блестевшую фигуру буйного царя, бронзовой рукою царь указывал путь
на Запад, за широкую реку; над рекою туман
был еще более густ и холодней. Клим почувствовал себя обязанным вспомнить стихи из «Медного всадника», но вспомнил из «Полтавы»: