Неточные совпадения
Но
духовная культура России,
то ядро жизни, по отношению к которому сама государственность есть лишь поверхностная оболочка и орудие, не занимает еще великодержавного положения в мире.
Русская народная жизнь с ее мистическими сектами, и русская литература, и русская мысль, и жуткая судьба русских писателей, и судьба русской интеллигенции, оторвавшейся от почвы и в
то же время столь характерно национальной, все, все дает нам право утверждать
тот тезис, что Россия — страна бесконечной свободы и
духовных далей, страна странников, скитальцев и искателей, страна мятежная и жуткая в своей стихийности, в своем народном дионисизме, не желающем знать формы.
И всего более должна быть Россия свободна от ненависти к Германии, от порабощающих чувств злобы и мести, от
того отрицания ценного в
духовной культуре врага, которое есть лишь другая форма рабства.
В России давно уже нарождалось пророческое чувствование
того, что настанет час истории, когда она будет призвана для великих откровений духа, когда центр мировой
духовной жизни будет в ней.
И если можно многое привести в защиту
того тезиса, что Россия — страна охранения религиозной святыни по преимуществу и в этом ее религиозная миссия,
то не меньше можно привести в защиту
того антитезиса, что Россия по преимуществу страна религиозного алкания,
духовной жажды, пророческих предчувствий и ожиданий.
Это путь к самосознанию, к осознанию
того, что нужно России для раскрытия ее великих
духовных потенций, для осуществления ее мировых задач.
Все, что совершается ныне на войне материально и внешне, — лишь знаки
того, что совершается в иной, более глубокой,
духовной действительности.
Ибо огромный моральный и
духовный смысл мировой войны ускользает от
того, кто насилует историю доктринерской точкой зрения.
Национализм может лишь утверждать и развивать
то природно-историческое народное бытие, в глубине которого может загореться мессианская идея, как молния, сходящая с
духовного неба.
И задача в
том, чтобы конец Европы и перелом истории были пережиты человечеством в
духовном углублении и с религиозным светом.
Для славянофилов Польша была
тем Западом внутри славянского мира, которому они всегда противополагали русский православный Восток, носитель высшего
духовного типа и полноты религиозной истины.
И если бросаются в глаза изменения внешние, международные, политические и экономические,
то внутренние,
духовные изменения приходят неприметно.
Тот духовный поворот, который я характеризую как переход от социологического мироощущения к мироощущению космическому, будет иметь и чисто политические последствия и выражения.
И хотелось бы обратить особое внимание на
то, что в польско-русских отношениях есть более глубокая,
духовная сторона.
Религия германизма сознает германский народ
той единственной чистой арийской расой, которая призвана утверждать европейскую
духовную культуру не только усилиями духа, но также кровью и железом.
Внутренно осмыслить войну можно лишь с монистической, а не дуалистической точки зрения, т. е. увидав в ней символику
того, что происходит в
духовной действительности.
И
та война, которая началась в конце июля 1914 года, есть лишь материальный знак совершающейся в глубине
духовной войны и тяжелого
духовного недуга человечества.
Тех, кто верит в бесконечную
духовную жизнь и в ценности, превышающие все земные блага, ужасы войны, физическая смерть не так страшат.
Нам, русским, необходимо
духовное воодушевление на почве осознания великих исторических задач, борьба за повышение ценности нашего бытия в мире, за наш дух, а не на почве
того сознания, что немцы злодеи и безнравственны, а мы всегда правы и нравственно выше всех.
Оправдание России в мировой борьбе, как и всякой страны, всякого народа, может быть лишь в
том, что внесет в мир большие ценности, более высокого качества
духовную энергию, чем Германия, притязания которой на мировое владычество она отражает, что своим неповторимым индивидуальным духом она подымает человечество на более высокую ступень бытия.
Но этот
духовный закал личности и народа совсем не
то, что внешнее применение отвлеченных идей к жизни.
Слова были реально содержательны для
тех, у кого были свой опыт и своя мысль, своя
духовная жизнь.
Но так как человеческая общественность была изолирована от мирового целого, от жизни космической и очень преувеличено было самостоятельное значение общественности,
то образовался рационалистический утопизм с его верой в совершенное, до конца рациональное устроение общественной жизни, независимое от
духовных основ жизни человека и мира.
И
та точка зрения, которую я хочу защитить, может быть названа «
духовным марксизмом».
Ошибка гуманизма была совсем не в
том, что он утверждал высшую ценность человека и его творческое призвание, а в
том, что он склонялся к самодостаточности человека и потому слишком низко думал о человеке, считая его исключительно природным существом, не видел в нем
духовного существа.
Но автономия разных сфер человеческой активности, утеря
духовного центра, привела к
тому, что частичное, раздельное претендует на тоталитарность, целостность.
Если революция отрицает свободное творчество
духовных ценностей,
то его отрицала и организованная, затвердевшая в своих формах религия прошлого.
По мере
того, как мы возвышаемся от материальной стороны жизни к ее
духовной стороне, свобода должна увеличивать ее.
Если иногда возможна диктатура экономическая и политическая,
то совершенно недопустима и не может быть оправдана диктатура интеллектуальная и
духовная.
И
тем не менее свобода остается величайшей
духовной ценностью, большей, чем ценности витальные.
Сосредоточенность на материальной стороне жизни, которая наиболее далека от свободы, ведет к
тому, что в ней начинают видеть не средства, а цель жизни, творческую
духовную жизнь или совсем отрицают, или подчиняют материальной жизни, от нее получают директивы.
Во избежание недоразумений, которыми пользуются для дурных целей, нужно сказать, что помещение совести и органа оценки в
духовную глубину человека менее всего означает
то, что любят называть «индивидуализмом».
Но это не имеет никакого смысла для
тех, которые отрицают
духовную глубину человека и рассматривают его лишь выброшенным вовне.
Все оценки меняются в зависимости от
того, все ли определяется экономикой и классом или действуют и
духовные, моральные и интеллектуальные силы.
Если хотят сказать, что экономика и классовое положение людей влияют на идеологию, на умственную и моральную и
духовную жизнь,
то это можно вполне признать, не будучи ни марксистом, ни материалистом.
Я не вижу никаких трудностей в
том, чтобы признать существование буржуазного католичества, протестантства и православия, буржуазной философии и морали, но отсюда не следует делать выводы, что истина
духовного творчества лежит в экономике и что не существует
духовных ценностей, не зависимых от экономики.
Величайшие подъемы
духовного творчества связаны были с признанием существования иного мира, независимо от
того, в какой форме это признавалось.
Революция в значительной степени есть расплата за грехи прошлого, есть знак
того, что не было творческих
духовных сил для реформирования общества.