Цитаты со словом «времени»
Область
поиска
поиска
Область
поиска
поиска
С горьким чувством перечитывал я страницы сборника статей, написанных за время войны до революции.
Скоро наступит такое время, что все равно уже будет, кто победит.
Все время войны я горячо стоял за войну до победного конца.
Нельзя было расшатывать исторические основы русского государства во время страшной мировой войны, нельзя было отравлять вооруженный народ подозрением, что власть изменяет ему и предает его.
С давних времен было предчувствие, что Россия предназначена к чему-то великому, что Россия — особенная страна, не похожая ни на какую страну мира.
Но все еще не наступало время признания за духовной жизнью христианского Востока равноправия с духовной жизнью Запада.
Русская народная жизнь с ее мистическими сектами, и русская литература, и русская мысль, и жуткая судьба русских писателей, и судьба русской интеллигенции, оторвавшейся от почвы и в то же время столь характерно национальной, все, все дает нам право утверждать тот тезис, что Россия — страна бесконечной свободы и духовных далей, страна странников, скитальцев и искателей, страна мятежная и жуткая в своей стихийности, в своем народном дионисизме, не желающем знать формы.
В христианской истории нет одного избранного народа Божьего, но разные народы в разное время избираются для великой миссии, для откровений духа.
В последнее время эти подлинные народные религиозные переживания проникли и в наши культурные религиозно-философские течения, но уже в отраженной и слишком стилизованной, искусственной форме.
В государственности Розанова, которая для него самого является неожиданностью, ибо в нем самом всего менее было государственности и гражданственности, — он всегда был певцом частного быта, семейного родового уклада, — чувствуется приспособление к духу времени, бабья неспособность противостоять потоку впечатлений нынешнего дня.
Что в основе нашей государственной политики лежат не государственный разум и смысл, а нечто иррациональное и фантастическое, — это особенно остро чувствуется в последнее время.
«Мы полагаем, что настало время, когда история повелительно требует от честных и разумных русских людей, чтобы они подвергли это самобытное всестороннему изучению, безбоязненной критике.
У Горького же все время чувствуется недостаточная осведомленность человека, живущего интеллигентско-кружковыми понятиями, провинциализм, не ведающий размаха мировой мысли.
О разложении европейской буржуазии в то время так же нелепо говорить, как нелепо говорить о разложении буржуазии в наше время в России, когда она еще в начале своего развития.
Горькому даже начинает казаться, что религиозные люди отрицают смысл земной жизни, в то время как только они его и признают.
Мы уже вступаем в тот возраст нашего бытия, когда время нам уже выйти из детского западничества и детского славянофильства, когда мы должны перейти к более зрелым формам национального самосознания.
Долгое время приходилось защищать Россию от наступавших со всех сторон врагов.
В русском человеке нет узости европейского человека, концентрирующего свою энергию на небольшом пространстве души, нет этой расчетливости, экономии пространства и времени, интенсивности культуры.
Русь совсем не свята и не почитает для себя обязательно сделаться святой и осуществить идеал святости, она — свята лишь в том смысле, что бесконечно почитает святых и святость, только в святости видит высшее состояние жизни, в то время как на Западе видят высшее состояние также и в достижениях познания или общественной справедливости, в торжестве культуры, в творческой гениальности.
Дуалистическое религиозное и моральное воспитание, всегда призывавшее исключительно к смирению и никогда не призывавшее к чести, пренебрегавшее чисто человеческим началом, чисто человеческой активностью и человеческим достоинством, всегда разлагавшее человека на ангельско-небесное и зверино-земное, косвенно сказалось теперь, во время войны.
Свободные граждане не могут спекулировать, утаивать продукты первой необходимости и т. п. во время великого испытания духовных и материальных сил России.
Наша же общественность во время небывалой мировой катастрофы бедна идеями, недостаточно воодушевлена.
Почва разрыхлена, и настало благоприятное время для идейной проповеди, от которой зависит все наше будущее.
Трудно было бы открыть мессианскую идею в национализме «Нового Времени» или наших думских националистов.
Но германское сознание у Фихте, у старых идеалистов и романтиков, у Р. Вагнера и в наше время у Древса и Чемберлена с такой исключительностью и напряженностью переживает избранность германской расы и ее призванность быть носительницей высшей и всемирной духовной культуры, что это заключает в себе черты мессианизма, хотя и искаженного.
В то время как национализм склонен к обособлению, империализм хочет выхода в мировую ширь.
К тому времени, когда возгорелась небывалая за всю историю мировая война, выяснилось, что есть три величайшие державы, которые могут претендовать на мировое преобладание — Англия, Россия и Германия.
Так было в древности в Римской империи, так в новое время стоит вопрос в империи Великобританской.
Нынешнее историческое время подобно эпохе великого переселения народов.
Полупризрачное бытие Турции, которое долгое время искусственно поддерживалось европейской дипломатией, задерживало Европу в ее замкнутом существовании, предохраняло от слишком острых и катастрофических постановок вопросов, связанных с движением на Востоке.
Перед этой мировой задачей на некоторое время отступают на второй план вопросы провинциально европейские.
Одно из самых печальных явлений, обнаружившихся за время войны, как-то мало обращает на себя внимание.
Только во время войны в русских либеральных и радикальных кругах начало просыпаться национальное сознание.
А справедливо говорит А. Белый, что душа народа во время войны есть его тыл, от которого многое зависит (см. его статью «Современные немцы» в «Бирж.
Германский народ долгое время внутренне накоплял свою энергию, напрягал свою мысль и волю, чтобы потом явить миру манифестацию и материальной своей силы.
И до начала нынешней мировой войны мы насиловали и убивали в самой глубине жизни не меньше, чем во время войны.
Нравственно предосудительно желать быть вполне чистым и свободным от вины насилия и убийства и в то же время желать для себя, для своих близких, для своей родины того, что покупается насилием и убийством.
Многим даже представляется время наше более жестоким, чем былые исторические времена.
Жесток и болезнен переход от патриархального строя жизни к иному, более сложному строю, в котором подымается личное начало, до того времени дремавшее.
Все народы имеют свои времена и сроки, знают свой час.
До времени народы хранят свои потенциальные силы.
Сама же политика всегда конкретна и относительна, всегда сложна, всегда имеет дело с историческими задачами данного времени и места, которые не отвлечены, не абсолютны, не монистичны.
Что хорошо в одно историческое время, то плохо в другом.
В той удушливой атмосфере, которая одно время образовалась, могли раздаваться лишь лживые слова, расцветали лишь фиктивные идеологии.
В мысли пережили мы самые крайние политические и социальные учения, и временами казалось нам, что мы прошли уже и через анархизм.
Я все время имею в виду не демократические программные требования и задания, которые заключают в себе некую правду и справедливость, а тот дух отвлеченной демократии, ту особую общественную метафизику и мораль, в которой преобладает внешнее над внутренним, агитация над воспитанием, притязательность над ответственностью, количества над качествами, уравнительная механика масс над творчеством свободного духа.
Речь идет все время не только о душе человека, личности, но также и о душе общества и душе нации, с которыми демократическая механика так мало считается.
Это освящение плотской жизни и ощущение ее божественной органичности не вполне покинуло человека и в наше время.
Но в наше время это приняло огромные размеры.
В политике, которая в наше время играет господствующую роль, обычно говорят не об истине и лжи, не о добре и зле, а о «правости» и «левости», о «реакционности» или «революционности», хотя такого рода критерий начинает терять всякий смысл.
Цитаты из русской классики со словом «времени»
Синонимы к слову «времени»
Предложения со словом «время»
- У нас, знаете, в последнее время много работы, – добавил он, словно стремясь объяснить свою оплошность.
- Каждый ряд надписи, вероятно, состоял из двенадцати знаков, хотя в настоящее время последние руны в трёх рядах повреждены напаянным ушком.
- Через какое-то время пришёл первый заказ, потом второй, потом ещё и ещё…
- (все предложения)
Предложения со словом «временить»
- – Вряд ли ты так уж много времени провёл с цыганами, – заметил я. – У тебя даже одежда не помялась.
- – Ну, видимо, там ещё больше времени прошло, – предположила я. – Он ведь уже старый, ему трудно меняться.
- – Ну, тогда читай! – он беспардонно уселся на кровать рядом. – И так вон сколько времени потеряли.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «время»
Сочетаемость слова «временить»
Значение слова «времени»
вре́мени, вре́менем и т. д. См. время. (Толковый словарь Ушакова)
Афоризмы русских писателей со словом «время»
Отправить комментарий
Значение слова «времени»
вре́мени, вре́менем и т. д. См. время.
Все значения слова «времени»Предложения со словом «время»
У нас, знаете, в последнее время много работы, – добавил он, словно стремясь объяснить свою оплошность.
Каждый ряд надписи, вероятно, состоял из двенадцати знаков, хотя в настоящее время последние руны в трёх рядах повреждены напаянным ушком.
Через какое-то время пришёл первый заказ, потом второй, потом ещё и ещё…
- (все предложения)
Предложения со словом «временить»
– Вряд ли ты так уж много времени провёл с цыганами, – заметил я. – У тебя даже одежда не помялась.
– Ну, видимо, там ещё больше времени прошло, – предположила я. – Он ведь уже старый, ему трудно меняться.
– Ну, тогда читай! – он беспардонно уселся на кровать рядом. – И так вон сколько времени потеряли.
- (все предложения)