Но и Микеланджело, как и всему Возрождению, не удалось «в земной воззрительной
форме искусства замкнуть, завершить жизнь самое в себе» (с. 165).
Неточные совпадения
Искусство философии обязательнее и тверже науки, первее науки, но оно предполагает высшее напряжение духа и высшую
форму общения.
Но в свете религиозном «науки и
искусства» могут оказаться
формой послушания, а не творчества.
В общем и общеобязательном ходе мировой культуры и «науки и
искусства» были
формой приспособления к необходимости.
Прежние эпохи знали лишь вопрос об оправдании наук и
искусств или создании новых
форм общественности, но не знали религиозного вопроса о творчестве, о раскрытии творческой тайны о человеке в новую мировую эпоху.
Классически прекрасное языческое
искусство стремится к завершенности, совершенству
форм здесь, на земле, в этом мире.
Только в языческом
искусстве и есть эта классическая завершенность
форм, это имманентное достижение красоты в этом мире, силами этого мира.
И эта языческая, дохристианская устремленность к классической и имманентной завершенности
форм создает одну из вечных традиций в
искусстве, перешедшую в мир христианский.
В
искусстве христианского мира нет уже и быть не может классической завершенности
форм, имманентного совершенства.
Романтическая незавершенность, несовершенство
форм характерно для христианского
искусства.
Эта классическая завершенность языческого мира создает традицию канонического
искусства, создает канон для достижения совершенных, законченных
форм.
И вопрос совсем не в противоположении
формы содержанию, ибо в
искусстве сама
форма есть содержание.
Флорентийское
искусство кватроченто стремилось к классическому совершенству
форм и сделало на этом пути много завоеваний.
Искусство Рафаэля — отвлеченное совершенство композиции, это сами законы совершенных художественных
форм.
Старая и вечная противоположность классического и романтического
искусства в XIX веке принимает новые
формы.
Реализм в
искусстве — крайняя
форма приспособления к «миру сему».
Трудность проблемы символизма в том, что, с одной стороны, всякое
искусство символично, с другой стороны, есть новое символическое
искусство, которое знаменует нарождение новой души и небывшей еще
формы творчества.
И всегда происходило то, что с огрубением религиозных
форм искусство более и более уклонялось от своей первоначальной цели (при которой оно могло считаться важным делом — почти богослужением) и вместо религиозного служения задавалось не религиозными, а мирскими целями удовлетворения требованиям толпы или сильных мира, то есть целям развлечения и увеселения.
Неточные совпадения
— Это, очевидно, местный покровитель
искусств и наук. Там какой-то рыжий человек читал нечто вроде лекции «Об инстинктах познания», кажется? Нет, «О третьем инстинкте», но это именно инстинкт познания. Я — невежда в философии, но — мне понравилось: он доказывал, что познание такая же сила, как любовь и голод. Я никогда не слышала этого… в такой
форме.
По утрам, через час после того, как уходила жена, из флигеля шел к воротам Спивак, шел нерешительно, точно ребенок, только что постигший
искусство ходить по земле. Респиратор, выдвигая его подбородок, придавал его курчавой голове
форму головы пуделя, а темненький, мохнатый костюм еще более подчеркивал сходство музыканта с ученой собакой из цирка. Встречаясь с Климом, он опускал респиратор к шее и говорил всегда что-нибудь о музыке.
Они мечтали и о шитом мундире для него, воображали его советником в палате, а мать даже и губернатором; но всего этого хотелось бы им достигнуть как-нибудь подешевле, с разными хитростями, обойти тайком разбросанные по пути просвещения и честей камни и преграды, не трудясь перескакивать через них, то есть, например, учиться слегка, не до изнурения души и тела, не до утраты благословенной, в детстве приобретенной полноты, а так, чтоб только соблюсти предписанную
форму и добыть как-нибудь аттестат, в котором бы сказано было, что Илюша прошел все науки и
искусства.
Он любил жену свою, как любят воздух и тепло. Мало того, он, погруженный в созерцание жизни древних, в их мысль и
искусство, умудрился видеть и любить в ней какой-то блеск и колорит древности, античность
формы.
— Посмотрите, так и поймете, что и
искусство может служить не для одного
искусства, — наставительно проговорила Бертольди. — Голодные дети и зеленая жена в лохмотьях повернут ваши понятия о семейном быте. Глядя на них, поймете, что семья есть безобразнейшая
форма того, что дураки называют цивилизациею.