Неточные совпадения
Путь освобождения
от «мира» для творчества новой жизни и есть путь освобождения
от греха, преодоление зла, собирание
сил духа для жизни божественной.
Только переживающий в себе все мировое и все мировым, только победивший в себе эгоистическое стремление к самоспасению и самолюбивое рефлектирование над своими
силами, только освободившийся
от себя отдельного и оторванного силен быть творцом и лицом.
Наступают времена в жизни человечества, когда оно должно помочь само себе, сознав, что отсутствие трансцендентной помощи не есть беспомощность, ибо бесконечную имманентную помощь найдет человек в себе самом, если дерзнет раскрыть в себе творческим актом все
силы Бога и мира, мира подлинного в свободе
от «мира» призрачного.
Философия не в
силах уйти
от того первоначального сознания, что философствует человек и что философствуют для человека.
Нет
сил отрешиться
от того, что философское познание протекает в антропологической среде.
То как бы ниже, то как бы выше себя пытался философствовать человек — в зависимости
от того, какие частные свои состояния и
силы он клал в основу философствования.
Омертвение природы и та дурная ее материализация, в
силу которой все существа мира попали во власть необходимости и не находят выхода из состояния ограниченности, все пошло
от падения человека,
от дурного перемещения иерархического центра природы.
Он сдержал все эти твари
силою Своею, и по благоутробию и благости Своей не дал им тотчас устремиться против человека, и повелел, чтобы тварь оставалась в подчинении ему и, сделавшись тленною, служила тленному человеку, для которого создана, с тем, чтоб, когда человек опять обновится и сделается духовным, нетленным и бессмертным, и вся тварь, подчиненная Богом человеку в работу ему, освободилась
от сей работы, обновилась вместе с ним и сделалась нетленною и как бы духовною» [См. «Слова преподобного Симеона Нового Богослова».
От Христа идущая
сила искупления переходит внутрь человека.
Общее дело должно состоять: «во 1-х, в обращении рождающей
силы в воссозидающую и умерщвляющей в оживляющую, во 2-х, в собирании рассеянного праха и в совокуплении его в тело, пользуясь для сего и лучистыми образами, или изображениями, оставляемыми волнами
от вибраций всякой молекулы; и в 3-х, в регуляции земли, т. е. в управлении землею как кладбищем — управление же это состоит в последовательном воскрешении или воссоздании множества поколений умерших — в воскрешении для распространения через воскрешенных регуляции на все миры, обитателей не имеющие» (с. 426).
Если мир есть лишь эманация, истечение Божества, если в него лишь переливается божественная мощь и убавляется по мере отдаления
от источника, то и в самом мире возможно лишь истечение и переливание
сил, лишь перераспределение мощи бытия, а не прирост мощи.
Для платонического сознания идеи не творчески-динамические
силы природы, а далекие
от земли небесные первообразы.].
Тут проблема судьбы человеческой индивидуальности поставлена с такой потрясающей
силой, что кровь стынет
от ужаса.].
Путь святости — трудный путь подвига и требует необычайной
силы духовной, отречения
от низших сфер бытия.
Но фаллический культ бездонно глубок, и
от него не в
силах освободиться и люди христианской эпохи.
Началом рождения людей служит ввержение семени в недра женской утробы, чтобы кость
от костей и плоть
от плоти, быв восприняты невидимою
силою, снова были образованы в другого человека тем же художником…
Вейнингер по-своему, в темноте, ощупью, беспомощно приближается к тайне андрогинизма, как спасению
от ужаса пола, но он не в
силах был приобщиться к этой тайне.
Наступает футуристически-технический конец религии рода, религии материнства и материи, и нет
сил охранить и предотвратить
от гибели родовую, материнскую, материальную органическую жизнь.
В мужской природе есть способность переживать в себе во всякое время, т. е. независимо
от времени, всю полноту духовной жизни своей личности, всегда чувствовать себя собой в полноте своих
сил.
Мужчина не склонен отдаваться исключительно и безраздельно радости любви или страданию
от какого-нибудь несчастья, у него всегда еще есть его творчество, его дело, вся полнота его
сил.
Мужчина ставит полноту духовных
сил своей личности в независимость
от смены времени,
от власти временных переживаний над полнотой личности.
Корыстную жажду овладения природой и добытия из нее того, что даст
силу человеку, современная наука получила в наследие
от темной магии.
Магия тем и отличается
от науки и техники, что для нее природа всегда одухотворена и что она вступает в общение не с механическими
силами, а с природными духами, будь то демоны или духи светлые.
Историческая Петрова церковь бессильна удовлетворить современного человека, она не может справиться с его религиозной трагедией, она всегда отвечает не на то, о чем спрашивают, она утоляет не ту муку, лечит не те раны, она помогает спастись
от грехов младенческих, но ничего не в
силах сделать с грехами зрелыми, она не хочет знать нового в человеке.
Для Константина народ был только главный участник в общем труде, и, несмотря на всё уважение и какую-то кровную любовь к мужику, всосанную им, как он сам говорил, вероятно с молоком бабы-кормилицы, он, как участник с ним в общем деле, иногда приходивший в восхищенье
от силы, кротости, справедливости этих людей, очень часто, когда в общем деле требовались другие качества, приходил в озлобление на народ за его беспечность, неряшливость, пьянство, ложь.
«Да умна ли она? Ведь у нас часто за ум, особенно у женщин, считают одну только, донельзя изощренную низшую его степень — хитрость, и женщины даже кичатся, что владеют этим тонким орудием, этим умом кошки, лисы, даже некоторых насекомых! Это пассивный ум, способность таиться, избегать опасности, прятаться
от силы, от угнетения».
Неточные совпадения
Милон. Душа благородная!.. Нет… не могу скрывать более моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает
силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо,
от тебя зависит сделать его счастье. Я полагаю его в том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
Софья (к Правдину).
Сил моих не стало
от их шуму.
Он не был ни технолог, ни инженер; но он был твердой души прохвост, а это тоже своего рода
сила, обладая которою можно покорить мир. Он ничего не знал ни о процессе образования рек, ни о законах, по которому они текут вниз, а не вверх, но был убежден, что стоит только указать:
от сих мест до сих — и на протяжении отмеренного пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему, и направо и налево, будет продолжать течь река.
Другого градоначальника я знал весьма тощего, который тоже не имел успеха, потому что едва появился в своем городе, как сразу же был прозван
от обывателей одною из тощих фараоновых коров, и затем уж ни одно из его распоряжений действительной
силы иметь не могло.
Минуты этой задумчивости были самыми тяжелыми для глуповцев. Как оцепенелые застывали они перед ним, не будучи в
силах оторвать глаза
от его светлого, как сталь, взора. Какая-то неисповедимая тайна скрывалась в этом взоре, и тайна эта тяжелым, почти свинцовым пологом нависла над целым городом.