Неточные совпадения
— Какая-то таинственная
сила бросает человека в этот мир беззащитным, без разума и речи, затем, в юности, оторвав душу его
от плоти, делает ее бессильной зрительницей мучительных страстей тела.
Она еще не ясна мне, но это ее таинственная
сила отталкивает
от меня все чужое, не позволяя мне усвоить его.
Собственно, мы не философствуем, потому что это у нас, ведайте, не
от ума, а —
от воображения, мы — не умствуем, а — мечтаем во всю
силу зверства натуры.
— Я хочу понять: что же такое современная женщина, женщина Ибсена, которая уходит
от любви,
от семьи? Чувствует ли она необходимость и
силу снова завоевать себе былое значение матери человечества, возбудителя культуры? Новой культуры?
Бывал у дяди Хрисанфа краснолысый, краснолицый профессор, автор программной статьи, написанной им лет десять тому назад; в статье этой он доказывал, что революция в России неосуществима, что нужно постепенное слияние всех оппозиционных
сил страны в одну партию реформ, партия эта должна постепенно добиться
от царя созыва земского собора.
— Озоруют у нас
от избытка
сил, хвастун Садко дурит, неуемный Васька Буслаев
силою кичится, — толковал старик историк, разливая по стаканам ароматный, янтарного цвета чай.
— Я часто гуляю в поле, смотрю, как там казармы для артиллеристов строят. Сам — лентяй, а люблю смотреть на работу. Смотрю и думаю: наверное, люди когда-нибудь устанут
от мелких, подленьких делишек, возьмутся всею
силою за настоящее, крупное дело и — сотворят чудеса.
— Надо поучиться, а то вы компрометируете мысль, ту
силу, которая отводит человека
от животного, но которой вы еще не умеете владеть…
Народ —
сила душевная, разумная, практическая, — жесточайшая
сила, и вся —
от интересов земли.
«Зубатов — идиот», — мысленно выругался он и, наткнувшись в темноте на стул, снова лег. Да, хотя старики-либералы спорят с молодежью, но почти всегда оговариваются, что спорят лишь для того, чтоб «предостеречь
от ошибок», а в сущности, они провоцируют молодежь, подстрекая ее к большей активности. Отец Татьяны, Гогин, обвиняет свое поколение в том, что оно не нашло в себе
сил продолжить дело народовольцев и позволило разыграться реакции Победоносцева. На одном из вечеров он покаянно сказал...
Хотя кашель мешал Дьякону, но говорил он с великой
силой, и на некоторых словах его хриплый голос звучал уже по-прежнему бархатно. Пред глазами Самгина внезапно возникла мрачная картина: ночь, широчайшее поле, всюду по горизонту пылают огромные костры, и
от костров идет во главе тысяч крестьян этот яростный человек с безумным взглядом обнаженных глаз. Но Самгин видел и то, что слушатели, переглядываясь друг с другом, похожи на зрителей в театре, на зрителей, которым не нравится приезжий гастролер.
Наблюдая за человеком в соседней комнате, Самгин понимал, что человек этот испытывает боль, и мысленно сближался с ним. Боль — это слабость, и, если сейчас, в минуту слабости, подойти к человеку, может быть, он обнаружит с предельной ясностью ту
силу, которая заставляет его жить волчьей жизнью бродяги. Невозможно, нелепо допустить, чтоб эта
сила почерпалась им из книг,
от разума. Да, вот пойти к нему и откровенно, без многоточий поговорить с ним о нем, о себе. О Сомовой. Он кажется влюбленным в нее.
— Ты — ешь больше, даром кормят, — прибавила она, поворачивая нагло выпученные и всех презирающие глаза к столу крупнейших
сил города: среди них ослепительно сиял генерал Обухов, в орденах
от подбородка до живота, такой усатый и картинно героический, как будто он был создан нарочно для того, чтоб им восхищались дети.
Он ударил себя кулаком в грудь и закашлялся; лицо у него было больное, желто-серое, глаза — безумны, и был он как бы пьян
от брожения в нем гневной
силы; она передалась Климу Самгину.
Дождь шуршал листвою все сильнее, настойчивей, но, не побеждая тишины, она чувствовалась за его однотонным шорохом. Самгин почувствовал, что впечатления последних месяцев отрывают его
от себя с
силою, которой он не может сопротивляться. Хорошо это или плохо? Иногда ему казалось, что — плохо. Гапон, бесспорно, несчастная жертва подчинения действительности, опьянения ею. А вот царь — вне действительности и, наверное, тоже несчастен…
Самгин закрыл лицо руками. Кафли печи, нагреваясь все более, жгли спину, это уже было неприятно, но отойти
от печи не было
сил. После ухода Анфимьевны тишина в комнатах стала тяжелей, гуще, как бы только для того, чтобы ясно был слышен голос Якова, — он струился из кухни вместе с каким-то едким, горьковатым запахом...
— Драма, — повторил поручик, раскачивая фляжку на ремне. — Тут — не драма, а — служба! Я театров не выношу. Цирк — другое дело, там ловкость,
сила. Вы думаете — я не понимаю, что такое — революционер? — неожиданно спросил он, ударив кулаком по колену, и лицо его даже посинело
от натуги. — Подите вы все к черту, довольно я вам служил, вот что значит революционер, — понимаете? За-ба-стовщик…
— Не знаком. Ну, так вот… Они учили, что Эон — безначален, но некоторые утверждали начало его в соборности мышления о нем, в стремлении познать его, а из этого стремления и возникла соприсущая Эону мысль — Эннойя… Это — не разум, а
сила, двигающая разумом из глубины чистейшего духа, отрешенного
от земли и плоти…
— Уйди, — повторила Марина и повернулась боком к нему, махая руками. Уйти не хватало
силы, и нельзя было оторвать глаз
от круглого плеча, напряженно высокой груди,
от спины, окутанной массой каштановых волос, и
от плоской серенькой фигурки человека с глазами из стекла. Он видел, что янтарные глаза Марины тоже смотрят на эту фигурку, — руки ее поднялись к лицу; закрыв лицо ладонями, она странно качнула головою, бросилась на тахту и крикнула пьяным голосом, топая голыми ногами...
«Семь епископов отлучили Льва Толстого
от церкви. Семеро интеллигентов осудили, отвергают традицию русской интеллигенции — ее критическое отношение к действительности, традицию интеллекта, его движущую
силу».
«Газета? Возможно, что Дронов прав — нужна газета. Независимая газета. У нас еще нет демократии, которая понимала бы свое значение как значение класса самостоятельного, как средоточие
сил науки, искусства, — класса, независимого
от насилия капитала и пролетариата».
Юрин играл, повторяя одни и те же аккорды, и
от повторения
сила их мрачности как будто росла, угнетая Самгина, вызывая в нем ощущение усталости. А Таисья ожесточенно упрекала...
— Разве мужик может верить им? Видел ты когда-нибудь с их стороны заботу об нас? Одна у них забота — шкуру драть с мужика. Какую выгоду себе получил? Нам
от них — нет выгоды, есть только убыток
силы.
Клим Иванович, сняв френч, прилег на кушетку и почти немедленно уснул и проснулся
от странного ощущения — какая-то
сила хочет поставить его вверх ногами.
Там есть социалисты-фабианцы, но о них можно и не упоминать, они взяли имя себе
от римского полководца Фабия Кунктатора, то есть медлителя, о нем известно, что он был человеком тупым, вялым, консервативным и, предоставляя драться с врагами Рима другим полководцам, бил врага после того, как он истощит свои
силы.
Ответа на этот вопрос он не стал искать, сознавая, что ответ потребовал бы
от него действия, для которого он не имеет
силы. Ускорив шаг, он повернул за угол.