Неточные совпадения
Ибо изначальный грех и
есть рабство, несвобода духа, подчинение диавольской необходимости, бессилие определить себя свободным
творцом, утеря себя через утверждение себя в необходимости «мира», а не в свободе Бога.
Вне-антропологическая и под-антропологическая философия не может
быть названа творческой философией — в ней нет
творца, нет творческого преодоления творящим человеком мировой необходимости, в ней человек приведен в состояние абсолютного послушания категориям философского познания, стремящегося упразднить человека и себя поставить на его место.
Ангел не
есть высшая иерархическая ступень космоса — такой высшей ступенью является лишь человек-творец, подобный Творцу-Богу.
Через Него Человек становится Солнечным Логосом творения, к чему и
был предназначен
Творцом.
Мир еще не
был сотворен
Творцом, когда образ человека
был уже в Сыне Божьем, предвечно рождающемся от отца.
Человеческая природа, подобная
Творцу, не могла
быть сотворена
Творцом лишь для того, чтобы, согрешив, искупить свой грех и в дело искупления вложить все свои силы на протяжении всего мирового процесса.
Творчество
есть дело богоподобной свободы человека, раскрытие в нем образа
Творца.
Актом своей всемогущей и всеведущей воли захотел
Творец ограничить свое предвидение того, что раскроет творческая свобода человека, ибо в этом предвидении
было бы уже насилие и ограничение свободы человека в творчестве.
Творец не хочет знать, что сотворит человек, ждет от человека откровений в творчестве и потому не знает того, что
будет антропологическим откровением.
Бог премудро сокрыл от человека свою волю о том, что человек призван
быть свободным и дерзновенным
творцом, и от себя сокрыл то, что сотворит человек в своем свободном дерзновении.
Человеческая природа — творческая, потому что она
есть образ и подобие Бога-Творца.
Самосознание человека как
творца не
есть результат какого-нибудь учения о человеке, оно предшествует всякой науке и всякой философии, оно до, а не после всякой гносеологии.
Человек творческой мировой эпохи, человек, сознавший себя
творцом, всегда революционен по отношению к творчеству подзаконному, нормативному, культурно-дифференцированному, ибо творчество не может
быть ни послушанием закону, ни послушанием искуплению.
Человек как изначальное переживание
есть творение, но не
творец.
Было ли классически совершенным творчество великих
творцов мира?
Не
было ли творчество великих
творцов зачинающимся откровением человека?
Творчество
будет продолжать творение, в нем раскроется подобие человеческой природы
Творцу.
Тварная природа
была бы противоположна творческой природе, если бы не
было в тварности образа и подобия
Творца.
Если Бог сотворил человека по своему образу и подобию и если Сын Божий — Абсолютный Человек, то это значит, что сыновний Богу человек предназначен
быть свободным
творцом, подобным Отцу —
Творцу.
Есть вечная и непереходимая грань, отделяющая творчество тварное, человеческое от творчества божественного, творчества
Творца.
Свобода Адама
была первой печатью подобия человека
Творцу.
Творец может
быть демоничен, и демонизм его может отпечатлеться на его творении.
Серафиму, он не
был бы гением, не
был бы поэтом, не
был бы
творцом.
Пушкин
был обреченным гением-творцом, и он не только не мог
быть святым, но и не должен, не смел им
быть.
В каноническом искусстве
есть приспособление творческой энергии художника-творца к условиям этого мира.
Но в пантеистической мистике
была неумирающая истина о том, что
Творец и творение интимно близки, что Бог в творении и творение в Боге, что все в мире и в человеке происходящее происходит и в Боге, что энергия Божья переливается в мир.
О Сатана, кого назвал ты нам! // Сей дон Жуан любимец есть природы, // Он призван к подвигам и благостным делам, // Пред ним преклонятся народы, // Он будет славен до конца, // Он стражей огражден небесной неприступно, // К нему ты не прострешь руки своей преступной — // Познай: сей дон Жуан избранник
есть творца!
Собственно говоря, всякий писатель имеет где-нибудь успех: есть сочинители лакейских поздравлений с Новым годом, пользующиеся успехом в передних;
есть творцы пышных од на иллюминации и другие случаи — творцы, любезно принимаемые иногда и важными барами; есть авторы, производящие разные «pieces de circonstances» для домашних спектаклей и обожаемые даже в светских салонах; есть писатели, возбуждающие интерес в мире чиновничьем; есть другие, служащие любимцами офицеров; есть третьи, о которых мечтают провинциальные барышни…
Неточные совпадения
«Ну-ка, пустить одних детей, чтоб они сами приобрели, сделали посуду, подоили молоко и т. д. Стали бы они шалить? Они бы с голоду померли. Ну-ка, пустите нас с нашими страстями, мыслями, без понятия о едином Боге и
Творце! Или без понятия того, что
есть добро, без объяснения зла нравственного».
Воображаясь героиней // Своих возлюбленных
творцов, // Кларисой, Юлией, Дельфиной, // Татьяна в тишине лесов // Одна с опасной книгой бродит, // Она в ней ищет и находит // Свой тайный жар, свои мечты, // Плоды сердечной полноты, // Вздыхает и, себе присвоя // Чужой восторг, чужую грусть, // В забвенье шепчет наизусть // Письмо для милого героя… // Но наш герой, кто б ни
был он, // Уж верно
был не Грандисон.
Свой слог на важный лад настроя, // Бывало, пламенный
творец // Являл нам своего героя // Как совершенства образец. // Он одарял предмет любимый, // Всегда неправедно гонимый, // Душой чувствительной, умом // И привлекательным лицом. // Питая жар чистейшей страсти, // Всегда восторженный герой // Готов
был жертвовать собой, // И при конце последней части // Всегда наказан
был порок, // Добру достойный
был венок.
Гениальнейший художник, который так изумительно тонко чувствовал силу зла, что казался
творцом его, дьяволом, разоблачающим самого себя, — художник этот, в стране, где большинство господ
было такими же рабами, как их слуги, истерически кричал:
Послушай: хитрости какие! // Что за рассказ у них смешной? // Она за тайну мне сказала, // Что умер бедный мой отец, // И мне тихонько показала // Седую голову —
творец! // Куда бежать нам от злоречья? // Подумай: эта голова //
Была совсем не человечья, // А волчья, — видишь: какова! // Чем обмануть меня хотела! // Не стыдно ль ей меня пугать? // И для чего? чтоб я не смела // С тобой сегодня убежать! // Возможно ль?