Неточные совпадения
Ортодоксия имеет социологическую
природу и означает авторитет организованного коллектива над свободной личностью, над свободным
духом человека.
Но сейчас я остро сознаю, что, в сущности, сочувствую всем великим бунтам истории — бунту Лютера, бунту разума просвещения против авторитета, бунту «
природы» у Руссо, бунту французской революции, бунту идеализма против власти объекта, бунту Маркса против капитализма, бунту Белинского против мирового
духа и мировой гармонии, анархическому бунту Бакунина, бунту Л. Толстого против истории и цивилизации, бунту Ницше против разума и морали, бунту Ибсена против общества, и самое христианство я понимаю как бунт против мира и его закона.
Я никогда не говорил о восстании «
природы», восстании инстинктов против норм и законов разума и общества, я говорил о восстании
духа.
Я утверждаю примат
духа и над
природой, и над обществом и цивилизацией.
Но я решительно предпочитаю употреблять символику
духа, а не
природы.
Революционность, присущая моей
природе, есть прежде всего революционность духовная, есть восстание
духа, то есть свободы и смысла, против рабства и бессмыслицы мира.
Но уже не французы, а я сам должен сказать, что в России
духи природы еще не окончательно скованы человеческой цивилизацией.
Поэтому в русской
природе, в русских домах, в русских людях я часто чувствовал жуткость, таинственность, чего я не чувствую в Западной Европе, где элементарные
духи скованы и прикрыты цивилизацией.
Перво-жизнь есть творческий акт, свобода, носительницей перво-жизни является личность, субъект,
дух, а не «
природа», не объект.
Бог царствует в царстве свободы, а не в царстве необходимости, в
духе, а не в детерминированной
природе.
Мне было уже известно кое-что из
природы духов, и в том, чему мне доводилось быть свидетелем, меня всегда поражала одна общая всем духам странность, что они, являясь из-за гроба, ведут себя гораздо легкомысленнее и, откровенно сказать, глупее, чем проявляли себя в земной жизни.
Глафира-нигилистка и Глафира-спиритка не верила ни в Бога, ни в духовное начало человека, но игра в спиритизм, заставлявшая для вида рассуждать о независимой
природе духа, развила в ней нечто такое, что она могла принимать как казнь за свое шарлатанство.
Неточные совпадения
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский
дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской
природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак).
— Какой сияющий день послал нам господь и как гармонирует
природа с веселием граждан, оживленных
духом свободы…
Дух анализа тоже не касался их, и пищею обмена их мыслей была прочитанная повесть, доходившие из столицы новости да поверхностные впечатления окружающей
природы и быта.
И везде, среди этой горячей артистической жизни, он не изменял своей семье, своей группе, не врастал в чужую почву, все чувствовал себя гостем и пришельцем там. Часто, в часы досуга от работ и отрезвления от новых и сильных впечатлений раздражительных красок юга — его тянуло назад, домой. Ему хотелось бы набраться этой вечной красоты
природы и искусства, пропитаться насквозь
духом окаменелых преданий и унести все с собой туда, в свою Малиновку…
Здесь все в полном брожении теперь: всеодолевающая энергия человека борется почти с неодолимою
природою,
дух — с материей, жадность приобретения — с скупостью бесплодия.