Неточные совпадения
Я был в известный период моей жизни а-теистом, если под атеизмом понимать анти-теизм, отрицание традиционных религиозных
понятий о
Боге.
Для меня всегда было неприемлемо
понятие греха как преступления, вызывающего гнев и кару со стороны
Бога.
К
Богу не применимо ни одно
понятие, имеющее социальное происхождение.
Моя религиозная драма прежде всего в том, что я очень мучительно переживаю обычные, ставшие ортодоксальными
понятия о
Боге и об отношении
Бога и человека.
Идея
Бога о человеке бесконечно выше традиционных ортодоксальных
понятий о человеке, порожденных подавленным и суженным сознанием.
Любящий (
Бог) не может существовать без любимого (человека) — об этом невозможно мыслить в рациональных
понятиях, на этом нельзя построить рациональной онтологии, мыслить можно лишь символически, и символическое мышление может означать лишь приближение к Тайне.
Меня очень утомила игра интеллектуальными
понятиями богословия и метафизики, и я верю лишь духовно-опытному доказательству существования
Бога и божественного мира.
Для этого нужно отказаться от статического
понятия о
Боге.
«Я, воспитанный в
понятии Бога, христианином, наполнив всю свою жизнь теми духовными благами, которые дало мне христианство, преисполненный весь и живущий этими благами, я, как дети, не понимая их, разрушаю, то есть хочу разрушить то, чем я живу. А как только наступает важная минута жизни, как дети, когда им холодно и голодно, я иду к Нему, и еще менее, чем дети, которых мать бранит за их детские шалости, я чувствую, что мои детские попытки с жиру беситься не зачитываются мне».
Гегель забывает, что бытие логики обозначает только чистое понятие бытия, а не самое это бытие, что утверждение: «Бог есть всеобщее, может обосновать лишь логическое, а не реальное
понятие Бога» (Anm. 39. S. 419).].
Неточные совпадения
— Вот, ей
Богу, ни малейшего
понятия не имею! — с громким смехом сказал Катавасов.
«Ну-ка, пустить одних детей, чтоб они сами приобрели, сделали посуду, подоили молоко и т. д. Стали бы они шалить? Они бы с голоду померли. Ну-ка, пустите нас с нашими страстями, мыслями, без
понятия о едином
Боге и Творце! Или без
понятия того, что есть добро, без объяснения зла нравственного».
— Трудиться для
Бога, трудами, постом спасать душу, — с гадливым презрением сказала графиня Лидия Ивановна, — это дикие
понятия наших монахов… Тогда как это нигде не сказано. Это гораздо проще и легче, — прибавила она, глядя на Облонского с тою самою ободряющею улыбкой, с которою она при Дворе ободряла молодых, смущенных новою обстановкой фрейлин.
— А! вы защищаете его — поздравляю! Так вот на кого упали лучи с высоты Олимпа! Кузина! кузина! на ком вы удостоили остановить взоры! Опомнитесь, ради
Бога! Вам ли, с вашими высокими
понятиями, снизойти до какого-то безвестного выходца, может быть самозванца-графа…
Вопрос следующий: как она-то могла, она сама, уже бывшая полгода в браке, да еще придавленная всеми
понятиями о законности брака, придавленная, как бессильная муха, она, уважавшая своего Макара Ивановича не меньше чем какого-то
Бога, как она-то могла, в какие-нибудь две недели, дойти до такого греха?