Еще в первое время по возвращении из Москвы, когда Левин каждый раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я, считая всё погибшим, когда
получил единицу за физику и остался на втором курсе; так же считал себя погибшим после того, как испортил порученное мне дело сестры. И что ж? — теперь, когда прошли года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня. То же будет и с этим горем. Пройдет время, и я буду к этому равнодушен».
— Ах, Людвиг, Людвиг, — сказал он укоризненно. — Опять говоришь глупости, а алгебру на завтра, верно, не выучил… Тучи, громы, а завтра
получишь единицу.
Но вот начались и самые экзамены, и сдавались мною один за другим весьма успешно, хотя и с возрастающим чувством томительного страха перед греческим языком. Мучительное предчувствие меня не обмануло, и в то время, когда Ап. Григорьев радостный принес из университета своим старикам известие, что кончил курс первым кандидатом, я,
получив единицу у Гофмана из греческого языка, остался на третьем курсе еще на год.
— Смотрите на Ренн, mesdames'очки, она хотя и
получила единицу, но не огорчена нисколько, — раздался чей-то звонкий голосок в конце стола.
Он обмакнул перо в чернильницу, протяжно кашлянул, дернув головою, и поставил мне в журнале огромнейший кол. Невероятно! Не может быть!.. В жизнь свою я никогда еще не
получал единицы. Уже тройка составляла для меня великое горе.
Неточные совпадения
— Столб еси, и столб
получаешь. И стой столбом до конца класса!.. — грозно изрекает Радомирецкий. В журнал влетает
единица. Ученик становится у стены, вытянув руки и по возможности уподобляясь столбу.
Несмотря на все старания зубрилы избежать
единицы, он все-таки на другой день
получал ее и каждый раз неизменно, садясь на место, заливался горькими слезами, вызывавшими дружный хохот отделения.
Трилецкий. Ничего не знаю… Не нам, брат, с тобой переделывать плоть нашу! Не нам сломать ее… Знал я это, когда еще с тобой в гимназии по-латыни
единицы получал… Не будем же болтать попусту… Да прильпнут гортани к языкам!
«Это чудо есть единое, которое есть не существующее (μη öv), чтобы не
получить определения от другого, ибо для него поистине не существует соответствующего имени; если же нужно его наименовать, обычно именуется Единым… оно трудно познаваемо, оно познается преимущественно чрез порождаемую им сущность (ουσία); ум ведет к сущности, и его природа такова, что она есть источник наилучшего и сила, породившая сущее, но пребывающая в себе и не уменьшающаяся и не сущая в происходящем от нее; по отношению к таковому мы по необходимости называем его единым, чтобы обозначить для себя неделимую его природу и желая привести к единству (ένοΰν) душу, но употребляем выражение: «единое и неделимое» не так, как мы говорим о символе и
единице, ибо
единица в этом смысле есть начало количества (ποσού άρχαί), какового не существовало бы, если бы вперед не существовала сущность и то, что предшествует сущности.
— Наверно, Маша меня разлюбит, и я ее разлюблю; наверно, я завтра из всех предметов
получу по
единице; наверно, завтра папа и мама умрут; наверно, у нас будет пожар, заберутся разбойники и всех нас убьют; наверно, из меня выйдет дурак, негодяй и пьяница; наверно, я в ад попаду.