Неточные совпадения
Брат был человек очень одаренный, хотя
совсем в другом направлении, чем я, очень добрый, но нервно больной, бесхарактерный и очень несчастный,
не сумевший реализовать своих дарований в жизни.
У меня
совсем не выработалось товарищеских чувств, и это имело последствие для всей моей жизни.
Человек огромного самомнения может себя чувствовать слитым с окружающим миром, быть очень социализированным и иметь уверенность, что в этом мире,
совсем ему
не чуждом, он может играть большую роль и занимать высокое положение.
Я даже стал «почтенным» человеком, что мне кажется
совсем не соответствующим моей беззаконной и возмутившейся природе.
Вместе с тем это мое коренное чувство
не следует смешивать с complex d’infériorité [Комплекс неполноценности (фр.).], которого у меня
совсем нет.
У меня
совсем нет презрения, я почти никого и ничего
не презираю.
Если гордость была в более глубоком пласте, чем мое внешнее отношение к людям, то в еще большей глубине было что-то похожее на смирение, которое я
совсем не склонен рассматривать как свою добродетель.
Во мне вообще мало подпольности, хотя это
совсем не значит, что у меня мало плохого.
Но я
совсем не принадлежу к типу людей, находящихся в постоянном конфликте с собой и рефлектирующих.
Всякое страдание, даже внешне мне мало заметное, даже людей
совсем мне
не близких, я переживал болезненно.
Но у меня
совсем не было ослабленного чувства реальности вообще и реальности этой нелюбимой действительности.
Я
совсем не поддаюсь коллективной заразе, хотя бы хорошей.
Но я
совсем не солипсист, я направлен на иное и иных и очень чувствую реальность.
Я
совсем не погружен исключительно в себя и
не занят анализом самого себя.
Под философским призванием я понимал
совсем не то, что я специализируюсь на какой-то дисциплине знания, напишу диссертацию, стану профессором.
Огромная масса людей
совсем не любит свободы и
не ищет ее.
Это, конечно,
совсем не значит, что я
не хотел учиться у других, у всех великих учителей мысли, и что
не подвергался никаким влияниям, никому ни в чем
не был обязан.
Навязанная мне истина, во имя которой требуют от меня отречения от свободы,
совсем не есть истина, а есть чертов соблазн.
Я с трудом выношу страдание людей и животных и
совсем не выношу жестокости.
Я
совсем не честолюбивый человек.
По натуре своей, по духовной структуре своей я
совсем не скептик.
Совсем не таков характер этой книги.
Пол
совсем не есть одна из функций человеческого организма, пол относится к целому.
Опасность
совсем не плохая вещь, человек должен проходить через опасности.
Я
совсем не переживаю развитие по прямой восходящей линии.
Но и других убеждает
совсем не это.
При этом нужно сказать, что моя мысль
совсем не отрывочна,
не фрагментарна,
не направлена на частности и детали.
Я
совсем не школьный,
не академический философ, и это всегда вызывало критическое ко мне отношение профессиональных философов.
Но меня поражало, что Кант
совсем не объяснил, почему образовался мир явлений, который
не есть подлинный, первореальный мир.
Реальность для меня
совсем не тождественна бытию и еще менее тождественна объективности.
Тема экзистенциальной философии
совсем не нова.
В разгар коммунистической революции мне однажды сказал бывший социалист-революционер, склонный к оппортунистическому приспособлению к советской власти: «По натуре вы революционер, я же
совсем не революционер».
Меня отталкивало более всего, что они
не являются духовными революциями, что дух ими
совсем отрицается или остается старым.
Я
не любил светского общества по другим причинам, но светское общество, связанное еще с патриархальным бытом, представлялось мне чем-то
совсем иным, чем государство.
У нас
совсем не было такого чувства, что мы провалились, наоборот, настроение у нас было победное, нам казалось, что начинается новая эра в освободительном движении, что повсюду, и даже в Западной Европе, будет резонанс на наш арест.
Гегелианцем я
совсем не был, как другие марксисты.
В А.
не было ничего свирепого, он любил пиво и вечеринки, интеллектуальными вопросами
совсем не интересовался.
В мою задачу
совсем не входит писать воспоминания о Союзе освобождения, который играл активную роль перед первой русской революцией.
Я
совсем не принадлежу к типу догматиков и ортодоксов (все равно какой ортодоксии), который всегда нетерпим и фанатичен.
По характеру своему я
совсем не подходил к такого рода «мы».
Мережковский
совсем не чувствителен к правде толстовского протеста против лжи и неправды, на которых покоится история и цивилизация.
Поэтому для личности
совсем не безразлично, откуда происходит экстаз и к чему относится, важно
не только «как», но и «что».
У нас
совсем не было индивидуализма, характерного для европейской истории и европейского гуманизма, хотя для нас же характерна острая постановка проблемы столкновения личности с мировой гармонией (Белинский, Достоевский).
Я вообще
совсем не учитель.
Булгакова, для этих течений
совсем не стоял в центре Христос и Евангелие.
В это время был открыт Н. Федоров, которого раньше
совсем не знали.
Но я
не «реалист» в обычном смысле слова и уж
совсем не «позитивист».
И правдивость эта трудна
совсем не потому, что
не хочешь быть правдивым, а потому, что правдивость в этой сфере трудна по существу.
Я
не богослов, моя постановка проблем, мое решение этих проблем
совсем не богословские.
И это
совсем не должно означать онтологического дуализма, который есть уже рационализация.
В большом зале генерал-губернаторского дома собралось все чиновное сословие города, начиная от губернатора до титулярного советника: правители канцелярий и дел, советники, асессоры, Кислоедов, Красноносов, Самосвистов, не бравшие, бравшие, кривившие душой, полукривившие и вовсе не кривившие, — все ожидало с некоторым
не совсем спокойным ожиданием генеральского выхода.
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Совсем нет; я давно это знала. Это тебе в диковинку, потому что ты простой человек, никогда
не видел порядочных людей.
Хлестаков. Да,
совсем темно. Хозяин завел обыкновение
не отпускать свечей. Иногда что-нибудь хочется сделать, почитать или придет фантазия сочинить что-нибудь, —
не могу: темно, темно.
Хорошо, подпустим и мы турусы: прикинемся, как будто
совсем и
не знаем, что он за человек.
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я
не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена
совсем другое, а меня вы
не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно
совсем переменить, что твои знакомые будут
не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда
не услышишь.