Неточные совпадения
В этом кружке
были В.А. Кожевников, друг Н. Федорова и автор главной книги о нем, человек необъятной учености, Ф.Д. Самарин, Б. Мансуров, осколки старого славянофильства, ректор Московской духовной
академии епископ Федор, аскетического типа.
Я тогда уже пережил внутреннее потрясение, осмыслил для себя события и начал проявлять большую активность, читал много лекций, докладов, много писал, спорил,
был очень деятелен
в Союзе писателей, основал Вольную
академию духовной культуры.
Значение Вольной
академии духовной культуры
было в том, что
в эти тяжелые годы она
была, кажется, единственным местом,
в котором мысль протекала свободно и ставились проблемы, стоявшие на высоте качественной культуры.
Интересно, что, когда меня высылали из советской России, мне сказал любопытную фразу мягкий и сравнительно культурный коммунист К. Он
был председателем
Академии художественных наук, членом которой я
был. «
В Кремле надеются, что, попав
в Западную Европу, вы поймете, на чьей стороне правда».
Религиозно-философская
академия была перенесена
в Париж, и тут ее деятельность расширилась.
Профессор спросил Райского, где он учился, подтвердил, что у него талант, и разразился сильной бранью, узнав, что Райский только раз десять
был в академии и с бюстов не рисует.
Неточные совпадения
Стало
быть, все дело заключалось
в недоразумении, и это оказывается тем достовернее, что глуповцы даже и до сего дня не могут разъяснить значение слова"
академия", хотя его-то именно и напечатал Бородавкин крупным шрифтом (см.
в полном собрании прокламаций № 1089).
Конечно, он не
был настолько решителен, как Бородавкин, то
есть не выстроил съезжего дома вместо
академии, но решительность, кажется, вообще не
была в его нравах.
Конечно, современные нам
академии имеют несколько иной характер, нежели тот, который предполагал им дать Двоекуров, но так как сила не
в названии, а
в той сущности, которую преследует проект и которая
есть не что иное, как «рассмотрение наук», то очевидно, что, покуда царствует потребность
в «рассмотрении», до тех пор и проект Двоекурова удержит за собой все значение воспитательного документа.
Бывали градоначальники истинно мудрые, такие, которые не чужды
были даже мысли о заведении
в Глупове
академии (таков, например, штатский советник Двоекуров, значащийся по «описи» под № 9), но так как они не обзывали глуповцев ни «братцами», ни «робятами», то имена их остались
в забвении.
Как бы то ни
было, но деятельность Двоекурова
в Глупове
была, несомненно, плодотворна. Одно то, что он ввел медоварение и пивоварение и сделал обязательным употребление горчицы и лаврового листа, доказывает, что он
был по прямой линии родоначальником тех смелых новаторов, которые спустя три четверти столетия вели войны во имя картофеля. Но самое важное дело его градоначальствования — это, бесспорно, записка о необходимости учреждения
в Глупове
академии.