Цитаты со словом «мировые»
Я пережил мир, весь
мировой и исторический процесс, все события моего времени как часть моего микрокосма, как мой духовный путь.
Я пережил три войны, из которых две могут быть названы
мировыми, две революции в России, малую и большую, пережил духовный ренессанс начала ХХ века, потом русский коммунизм, кризис мировой культуры, переворот в Германии, крах Франции и оккупацию ее победителями, я пережил изгнание, и изгнанничество мое не кончено.
И я еще не знаю, чем окончатся
мировые потрясения.
У него не было никакой склонности делать карьеру, и он даже отказался от чина, который ему полагался за то, что более двадцати пяти лет он был почетным
мировым судьей.
Но это есть свободное приобщение к
мировому знанию, к которому я сам определяю свое отношение.
Меня даже всегда удивляло, что впоследствии, при моей неспособности к какому-либо приспособлению и конформизму, я приобрел большую европейскую и даже
мировую известность и занял «положение в мире».
Чувство жизни, о котором я говорю, я определяю как чуждость мира, неприятие
мировой данности, неслиянность, неукорененность в земле, как любят говорить, болезненное отвращение к обыденности.
Я замечаю, что у меня отсутствует целый ряд дурных страстей и аффектов, вероятно, потому, что я не приобщаюсь до глубины к борьбе и соревнованию, которые происходят в
мировой жизни.
Я действительно не верю, чтобы в этом
мировом плане, в мире объективированном и отчужденном возможна была совершенная реализация.
Мне была чужда
мировая среда, и я пытался образовать родственную среду, но мало успевал в этом.
Есть два основоположных типа людей — тип, находящийся в гармоническом соотношении с
мировой средой и тип, находящийся в дисгармоническом соотношении.
Одиночество связано с неприятием
мировой данности.
Я постоянно питался
мировой мыслью, получал умственные толчки, многим был обязан мыслителям и писателям, которых всю жизнь чтил, обязан людям, которым был близок.
После
мировой войны народилось поколение, которое возненавидело свободу и возлюбило авторитет и насилие.
Но сейчас я остро сознаю, что, в сущности, сочувствую всем великим бунтам истории — бунту Лютера, бунту разума просвещения против авторитета, бунту «природы» у Руссо, бунту французской революции, бунту идеализма против власти объекта, бунту Маркса против капитализма, бунту Белинского против
мирового духа и мировой гармонии, анархическому бунту Бакунина, бунту Л. Толстого против истории и цивилизации, бунту Ницше против разума и морали, бунту Ибсена против общества, и самое христианство я понимаю как бунт против мира и его закона.
Я никогда не верил в возможность счастья в этом
мировом эоне.
Это есть моральная антиномия, непреодолимая в нашем
мировом эоне: нужно сострадать человеческим страданиям, жалеть все живущее и нужно принимать страдание, которое вызывается борьбой за достоинство, за качества, за свободу человека.
Когда отрицают существование Бога на том основании, что
мировая и человеческая жизнь полна зла и страдания (проблема теодицеи), то в этом нет никакого интеллектуально-познавательного аргумента против существования Бога, а есть лишь выражение страстного эмоционального состояния, заслуживающего, впрочем, большого сочувствия.
Мировая литература защищала права и достоинство любви, и именно любви не социализированной.
Что я больше всего любил в
мировой литературе?
Я верил в существование истины и смысла, независимых от
мировой и социальной среды.
Метафизическое же развитие германского идеализма после Канта у Фихте, Шеллинга, Гегеля при всем обнаружившемся тут гении шло в ложном направлении, в направлении монизма, устранении вещи в себе, окончательной замене трансцендентности Божества становящимся в
мировом процессе Божеством, эволюцией, утере свободы, в необходимости торжествующего мирового Логоса.
В этом проблематика Достоевского, Ибсена была моей нравственной проблематикой, как и пережитое Белинским восстание против гегелевского
мирового духа, как некоторые мотивы Кирхегардта, которого я, впрочем, очень поздно узнал и не особенно люблю, как и борьба Л. Шестова против необходимых законов логики и этики, хотя и при ином отношении к познанию.
Я называю экзистенциальным философом того, у кого мысль означает тождество личной судьбы и
мировой судьбы.
В конце концов под обвинение в романтизме подпадало все, что было значительного, талантливого, оригинального в
мировой литературе и мысли новых веков, особенно XIX века, ненавистного для врагов романтизма.
Моя революционность, которая в нынешний звериный
мировой период еще возросла, представляется мне явлением сложным, и она, вероятно, носит иной характер, чем у большей части русской революционной интеллигенции.
В марксизме меня более всего пленил историософический размах, широта
мировых перспектив.
У нас совсем не было индивидуализма, характерного для европейской истории и европейского гуманизма, хотя для нас же характерна острая постановка проблемы столкновения личности с
мировой гармонией (Белинский, Достоевский).
Меня более всего мучило зло
мировой и человеческой жизни.
В
мировой жизни есть глубокая неправда, есть безвинное страдание.
В этом скрыта тайна
мировой жизни.
Это первичный религиозный опыт, замутненный и искаженный наслоениями
мировой необходимости.
Государство есть довольно низменное явление
мировой действительности, и ничто, похожее на государство, не переносимо на отношения между Богом и человеком и миром.
Католическое обличье легенды мне представлялось второстепенным. «Великий Инквизитор» —
мировое начало, принимающее самые разнообразные формы, по видимости самые противоположные — католичества и авторитарной религии вообще, коммунизма и тоталитарного государства.
И я видел в истории христианства и христианских церквей постоянное отречение от свободы духа и принятие соблазнов Великого Инквизитора во имя благ мира и
мирового господства.
Все события
мировой и исторической жизни суть лишь символика событий духовных.
В наступающем году начнется страшная
мировая война, Россия потерпит поражение и будет обрезана в своей территории, после этого будет революция.
В это время мир уже приближался к страшной
мировой войне, которая открывает эру катастроф, несчастий и страданий, которым не видно конца.
Но творческий акт направлен к тому, что имеет
мировой, общечеловеческий, космический и социальный характер.
Рим давал сильное чувство
мировой истории.
Творческий акт человека нуждается в материи, он не может обойтись без
мировой реальности, он совершается не в пустоте, не в безвоздушном пространстве.
Но моя надежда на скорое наступление творческой эпохи была ослаблена катастрофическими событиями
мировой войны, русской революции, переворота в Германии, новой войны, сумеречным, не творческим периодом между двумя войнами, угрозами нового мирового рабства.
Я не верю в твердость и устойчивость
мирового и социального порядка.
Я вообще антиэволюционист в том смысле, что признаю прерывность, связанную с вторжением в
мировой процесс свободы, и отрицаю непрерывность, как выражение детерминизма.
В
мировом и историческом процессе нет необходимости прогресса, закономерного развития.
Стараясь психологически понять источники моего апофеоза творчества, я замечаю связь моего исключительного отношения к творчеству с моим пессимистическим отношением к
мировой данности, к тому, что называют «действительностью».
Чтобы жить достойно и не быть приниженным и раздавленным
мировой необходимостью, социальной обыденностью, необходимо в творческом подъеме выйти из имманентного круга «действительности», необходимо вызвать образ, вообразить иной мир, новый по сравнению с этой мировой действительностью (новое небо и новую землю).
Но так называемые классические в смысле совершенства продукты творчества, в сущности, всегда говорят о мире ином, чем эта
мировая действительность, и упреждают преображение мира.
Я высказывал мысль (в 22 году), что западные государства должны формально признать советскую власть, что таким образом прекратится изоляция советской России и она будет внедрена в
мировую жизнь, что может смягчить самые дурные стороны большевизма.
Я вполне вошел в жизнь Запада, в
мировую ширь лишь в Париже, и у меня началось интенсивное общение с западными кругами.
Цитаты из русской классики со словом «мировые»
Ассоциации к слову «мировой»
Ассоциации к слову «мировая»
Синонимы к слову «мировые»
Предложения со словом «мировой»
- Невозможно вместить в одну маленькую книгу историю мировой войны, хотя бы отчасти исчерпывающую. И не это является моей задачей.
- Секрет или оккультное значение чисел открылись человеку так давно в масштабах мировой истории, что точное место этого события не было зафиксировано.
- При этом регистрация паспорта сделки, осуществление таможенных процедур сопровождаются контролем объёма поставок и обоснованности выбора цен с учётом уровня цен мирового рынка.
- (все предложения)
Предложения со словом «мировая»
- Невозможно вместить в одну маленькую книгу историю мировой войны, хотя бы отчасти исчерпывающую. И не это является моей задачей.
- Секрет или оккультное значение чисел открылись человеку так давно в масштабах мировой истории, что точное место этого события не было зафиксировано.
- При этом регистрация паспорта сделки, осуществление таможенных процедур сопровождаются контролем объёма поставок и обоснованности выбора цен с учётом уровня цен мирового рынка.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «мировой»
Сочетаемость слова «мировая»
Что (кто) бывают «мировыми»
Значение слова «мировой»
МИРОВО́Й1, -а́я, -о́е. 1. Прил. к мир1 (в 1 знач.). Мировое пространство. Мировой океан.
МИРОВО́Й2, -а́я, -о́е. 1. Связанный с разрешением спора, тяжбы без суда, мирным путем. Мировая сделка. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова МИРОВОЙ
Значение слова «мировая»
МИРОВА'Я, о́й, мн. нет, ж. (разг. устар.). Полюбовное соглашение, добровольное разрешение спора, тяжбы без суда. Пойти на мировую. Предлагать мировую. С волками иначе не делать мировой, как только снявши шкуру с них долой. Крлв. (Толковый словарь Ушакова)
Все значения слова МИРОВАЯ
Афоризмы русских писателей со словом «мировой»
- Да, огонь красивее всех иных живых,
В искрах — ликование духов мировых.
- Литературы великих мировых эпох таят в себе присутствие чего-то страшного, то приближающегося, то опять, отходящего, наконец разражающегося смерчем где-то совсем близко, так близко, что, кажется, почва уходит из-под ног: столб крутящейся пыли вырывает воронки в земле и уносит вверх окружающие цветы и травы. Тогда кажется, что близок конец и не может более существовать литература. Она сметена смерчем, разразившемся в душе писателя.
- Я — сын земли, дитя планеты малой,
Затерянной в пространстве мировом…
Я — сын земли, где дни и годы — кратки,
Где сладостна зеленая весна,
Где тягостны безумных душ загадки,
Где сны любви баюкает луна.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно