Неточные совпадения
Если, с одной стороны, русская народная религиозность связывала божественный
и природный мир,
то, с
другой стороны, апокрифы, книги, имевшие огромное влияние, говорили о грядущем приходе Мессии.
Пушкин утверждал творчество человека, свободу творчества, в
то время как на
другом полюсе в праве творчества усомнятся Гоголь, Л. Толстой
и другие.
Вот наиболее замечательные места из его письма: «Мы не принадлежим ни к одному из великих семейств человеческого рода; мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку,
и у нас нет традиций ни
того ни
другого.
Есть ли исторический путь России
тот же, что
и Западной Европы, т. е. путь общечеловеческого прогресса
и общечеловеческой цивилизации,
и особенность России лишь в ее отсталости, или у России особый путь
и ее цивилизация принадлежит к
другому типу?
И в
том и в
другом случае было стремление к целостному, тоталитарному миросозерцанию, к соединению философии с жизнью, теории с практикой.
Впрочем, философия Гегеля влияла
и на
то и на
другое течение.
Он отличается от
других русских писателей 30-х
и 40-х годов уже
тем, что он не вышел из дворянской среды
и не имел в себе барских черт, которые были сильно выражены
и у анархиста Бакунина.
Вот как выражает Белинский свою социальную утопию, свою новую веру: «
И настанет время, — я горячо верю этому, настанет время, когда никого не будут жечь, никому не будут рубить головы, когда преступник, как милости
и спасения, будет молить себе конца,
и не будет ему казни, но жизнь останется ему в казнь, как теперь смерть; когда не будет бессмысленных форм
и обрядов, не будет договоров
и условий на чувства, не будет долга
и обязанностей,
и воля будет уступать не воле, а одной любви; когда не будет мужей
и жен, а будут любовники
и любовницы,
и когда любовница придет к любовнику
и скажет: „я люблю
другого“, любовник ответит: „я не могу быть счастлив без тебя, я буду страдать всю жизнь, но ступай к
тому, кого ты любишь“,
и не примет ее жертвы, если по великодушию она захочет остаться с ним, но, подобно Богу, скажет ей: хочу милости, а не жертв…
Другой русский гений, Достоевский, помешан на страдании
и сострадании, это основная
тема его творчества.
Смелость
и радикализм мысли К. Леонтьева в
том, что он осмеливается признаться в
том, в чем
другие не осмеливаются признаться.
Марксизм по своим первоначальным основам совсем не был
тем социологическим детерминизмом, который позже начали утверждать
и его
друзья,
и его враги.
Так как действительно нравственного начала во всем этом нет,
то и место лица в
той или
другой стороне определяется внешними условиями состояния, общественного положения.
Но
и в
том и в
другом случае наука
и философия не рассматривались по существу, а лишь как орудия.
Прелесть, обаяние толстовского художественного творчества связаны с
тем, что он изображает двойную жизнь: с одной стороны, жизнь его героев в обществе с его условностями, в цивилизации, с ее обязательной ложью, с
другой стороны,
то, что думают его герои, когда они не стоят перед обществом, когда они поставлены перед тайной бытия, перед Богом
и природой.
У К. Леонтьева было большое бесстрашие мысли,
и он решился высказать
то, что
другие скрывают
и прикрывают.
Он выходил из затруднения
тем, что устанавливал крайний дуализм морали личной
и морали общественной, монашескую аскезу для одной сферы
и силу
и красоту для
другой сферы.
Между
тем как
друг и последователь Хомякова Ю. Самарин предлагал признать Хомякова учителем Церкви.
Эта загадочность человека определяется
тем, что он, с одной стороны, есть природное существо, с
другой же стороны, он не вмещается в природный мир
и выходит за его пределы.
Он делает страшное предсказание: «Русское общество,
и без
того довольно эгалитарное по привычкам, помчится еще быстрее всего
другого по смертному пути всесмешения…
и мы неожиданно из наших государственных недр, сперва бессословных, а потом бесцерковных или уже слабо церковных, — родим антихриста».
— Вы ошибаетесь опять: я вовсе не гастроном: у меня прескверный желудок. Но музыка после обеда усыпляет, а спать после обеда здорово: следовательно, я люблю музыку в медицинском отношении. Вечером же она, напротив, слишком раздражает мои нервы: мне делается или слишком грустно, или слишком весело.
То и другое утомительно, когда нет положительной причины грустить или радоваться, и притом грусть в обществе смешна, а слишком большая веселость неприлична…
Цитует немедленно
тех и других древних писателей и чуть только видит какой-нибудь намек или просто показалось ему намеком, уж он получает рысь и бодрится, разговаривает с древними писателями запросто, задает им запросы и сам даже отвечает на них, позабывая вовсе о том, что начал робким предположением; ему уже кажется, что он это видит, что это ясно, — и рассуждение заключено словами: «так это вот как было, так вот какой народ нужно разуметь, так вот с какой точки нужно смотреть на предмет!» Потом во всеуслышанье с кафедры, — и новооткрытая истина пошла гулять по свету, набирая себе последователей и поклонников.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны
и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет,
то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем
другом,
то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с
тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра
тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу,
и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях
и у
того и у
другого.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет
и в
то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое
и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается
и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий (робея).Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые
и поведения хорошего. Я уж не знаю, откуда он берет такую. А если что не так,
то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на
другую квартиру.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с
тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот
и тянет! В одном ухе так вот
и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в
другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!»
И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз.
И руки дрожат,
и все помутилось.