Неточные совпадения
Верили, что
русский народ, наконец, скажет свое слово миру и обнаружит себя.
Раскольники почуяли измену в церкви и государстве, они перестали
верить в святость иерархической власти в
русском царстве.
Шеллинг очень любил
русских и
верил в
русский мессианизм.
Они
верили в великое призвание России и
русского народа, в скрытую в нем правду, и они пытались характеризовать некоторые оригинальные черты этого призвания.
Но все они
верили, что Россия не должна повторять путь Запада и что славяно-русский мир — мир будущего.
Они
верили, что христианство было усвоено
русским народом в большей чистоте, потому что почва, в которую христианская истина упала, была более действенна.
Разочарованный в Западной Европе, Герцен
верит в
русскую крестьянскую общину.
Но в противоречии со своей пессимистической философией истории он
верил в будущее
русского народа.
Но характерно, что и Данилевский
верит, что
русский народ и славянство вообще лучше и раньше Западной Европы разрешат социальный вопрос.
Он совсем не
верил в
русский народ.
Одно время К. Леонтьев
верил, что на Востоке, в России, возможны еще культуры цветущей сложности, но это не связано у него было с верой в великую миссию
русского народа.
Но во всяком случае славянофилы
верили, что пути России особые, что у нас не будет развития капитализма и образования сильной буржуазии, что сохранится общинность
русского народного быта в отличие от западного индивидуализма.
Но он
верил, что
русский мужик спасет мир от торжествующего мещанства, которое он видел и в западном социализме, и у рабочих Европы.
Великие
русские писатели, столь противоположные по своему типу, представители религиозного народничества, оба
верили в правду простого трудового народа.
Он
верит, что в
русском народе правда, и исповедует религиозное народничество.
Он
верил, что «начнется переворот не где-нибудь, а именно в России, потому что нигде, как в
русском народе, не удержалось в такой силе и чистоте христианское мировоззрение».
Шатов начал
верить, что
русский народ — народ-богоносец, когда он в Бога еще не
поверил.
Он, во всяком случае,
верил в великую богоносную миссию
русского народа,
верил, что
русскому народу надлежит сказать свое новое слово в конце времен.
Он никогда не
верил в
русский народ, и оригинальных результатов он ждал совсем не от
русского народа, а от навязанных ему сверху византийских начал.
Неточные совпадения
И старый князь, и Львов, так полюбившийся ему, и Сергей Иваныч, и все женщины
верили, и жена его
верила так, как он
верил в первом детстве, и девяносто девять сотых
русского народа, весь тот народ, жизнь которого внушала ему наибольшее уважение,
верили.
— Нет, нет! — воскликнул с внезапным порывом Павел Петрович, — я не хочу
верить, что вы, господа, точно знаете
русский народ, что вы представители его потребностей, его стремлений! Нет,
русский народ не такой, каким вы его воображаете. Он свято чтит предания, он — патриархальный, он не может жить без веры…
— Мне кажется, что появился новый тип
русского бунтаря, — бунтарь из страха пред революцией. Я таких фокусников видел. Они органически не способны идти за «Искрой», то есть, определеннее говоря, — за Лениным, но они, видя рост классового сознания рабочих, понимая неизбежность революции, заставляют себя
верить Бернштейну…
— Вот такой — этот настоящий
русский, больше, чем вы обе, — я так думаю. Вы помните «Золотое сердце» Златовратского! Вот! Он удивительно говорил о начальнике в тюрьме, да! О, этот может много делать! Ему будут слушать,
верить, будут любить люди. Он может… как говорят? — может утешивать. Так? Он — хороший поп!
— А теперь вот, зачатый великими трудами тех людей, от коих даже праха не осталось, разросся значительный город, которому и в красоте не откажешь, вмещает около семи десятков тысяч
русских людей и все растет, растет тихонько. В тихом-то трудолюбии больше геройства, чем в бойких наскоках.
Поверьте слову: землю вскачь не пашут, — повторил Козлов, очевидно, любимую свою поговорку.