Неточные совпадения
Это противоположение
общества и государства, столь характерное для нашего XIX в., мало понятно западным
людям.
Но когда вышел обратный приказ власти, то
Общество мгновенно изменилось и начало говорить то, что нужно было таким
людям, как Магницкий.
«Они принадлежат к числу образованнейших, благороднейших и даровитейших
людей в русском
обществе».
Люди 40-х годов принадлежали к одному стилю культуры, к тому же
обществу культурного дворянства.
И это, вероятно, связано с тем, что русские — коммюнотарны, но не социализированы в западном смысле, т. е. не признают примата
общества над
человеком.
Более прав, чем славянофилы, был Л. Толстой и даже Н. Михайловский в своей борьбе против органической теории
общества во имя индивидуальности
человека.
Это значит, что центральной темой была тема о
человеке, о судьбе
человека в
обществе и в истории.
Утверждается примат
общества над личностью, пролетариата — вернее, идеи пролетариата — над рабочим, над конкретным
человеком.
Остается вечной истиной, что
человек в том лишь случае сохраняет свою высшую ценность, свою свободу и независимость от власти природы и
общества, если есть Бог и Богочеловечество.
На почве русского православия, взятого не в его официальной форме, быть может, возможно раскрытие нового учения о
человеке, а значит, и об истории и
обществе.
Только христианство антропоцентрично и в принципе своем освобождает
человека от власти космоса и
общества.
Мы всегда были в этом отношении свободнее западных
людей, и мы думали, что вопрос о любви между мужчиной и женщиной есть вопрос личности и не касается
общества.
Для нас важнее
человек, для них важнее
общество и цивилизация.
Он боролся за
человека против власти
общества над человеческими чувствами.
Писарев интересовался не только
обществом, но и качеством
человека, он хотел появления свободного
человека.
Если
общество есть природа, то оправдывается насилие сильного над слабым, подбор сильных и приспособленных, воля к могуществу, господство
человека над
человеком, рабство и неравенство,
человек человеку — волк.
Если
общество есть дух, то утверждается высшая ценность
человека, права
человека, свобода, равенство и братство.
Для него, в сущности,
человека, как отдельной личности, не существует, он образуется
обществом.
Характерно, что в ранней юности Писарев участвовал в христиански-аскетическом «
Обществе мыслящих
людей».
Таким началом может быть лишь духовное начало, внутренняя опора свободы
человека, начало, не выводимое извне, из природы и
общества.
Но этот загадочный странник всегда хотел обосновать и укрепить жизнь
людей и
обществ на незыблемых объективных началах и всегда выражал это обоснование в рациональных схемах.
Сомнение в оправданности частной собственности, особенно земельной, сомнение в праве судить и наказывать, обличение зла и неправды всякого государства и власти, покаяние в своем привилегированном положении, сознание вины перед трудовым народом, отвращение к войне и насилию, мечта о братстве
людей — все эти состояния были очень свойственны средней массе русской интеллигенции, они проникли и в высший слой русского
общества, захватили даже часть русского чиновничества.
Но отлучение было возмутительно потому, что оно было применено к
человеку, который так много сделал для пробуждения религиозных интересов в
обществе безбожном, в котором
люди, мертвые для христианства, не отлучались.
В русском православии можно различить три течения, которые могут переплетаться: традиционное монашески-аскетическое, связанное с «Добротолюбием» космоцентрическое, узревающее божественные энергии в тварном мире, обращенное к преображению мира, с ним связана софиология, и антропоцентрическое, историософское, эсхатологическое, обращенное к активности
человека в природе и
обществе.
Религиозно-философские
общества первоначально имели большой успех, публичные заседания с докладами и прениями очень посещались, посещались и
людьми, которые имели умственные и духовные интересы, но не специально религиозно-христианские.
Но в религиозно-философском
обществе участвовали также такие
люди, как В. Иванов.
Для Нового Иерусалима необходима коммюнотарность, братство
людей, и для этого необходимо еще пережить эпоху Духа Св., в которой будет новое откровение об
обществе.
— Пили уже и ели! — сказал Плюшкин. — Да, конечно, хорошего
общества человека хоть где узнаешь: он не ест, а сыт; а как эдакой какой-нибудь воришка, да его сколько ни корми… Ведь вот капитан — приедет: «Дядюшка, говорит, дайте чего-нибудь поесть!» А я ему такой же дядюшка, как он мне дедушка. У себя дома есть, верно, нечего, так вот он и шатается! Да, ведь вам нужен реестрик всех этих тунеядцев? Как же, я, как знал, всех их списал на особую бумажку, чтобы при первой подаче ревизии всех их вычеркнуть.
Неточные совпадения
Любовное свидание мужчины с женщиной именовалось «ездою на остров любви»; грубая терминология анатомии заменилась более утонченною; появились выражения вроде «шаловливый мизантроп», [Мизантро́п —
человек, избегающий
общества, нелюдим.] «милая отшельница» и т. п.
В глазах родных он не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему было тридцать два года, были уже — который полковник и флигель-адъютант, который профессор, который директор банка и железных дорог или председатель присутствия, как Облонский; он же (он знал очень хорошо, каким он должен был казаться для других) был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то есть бездарный малый, из которого ничего не вышло, и делающий, по понятиям
общества, то самое, что делают никуда негодившиеся
люди.
Один из умных
людей, принадлежащих к этому кружку, называл его «совестью Петербургского
общества».
Брат Николай был родной и старший брат Константина Левина и одноутробный брат Сергея Ивановича, погибший
человек, промотавший бо̀льшую долю своего состояния, вращавшийся в самом странном и дурном
обществе и поссорившийся с братьями.
Смысл слов Кити теперь уже переводился Левиным так: «Не разлучай меня с ним. Что ты уедешь — мне всё равно, но дай мне насладиться
обществом этого прелестного молодого
человека».