Неточные совпадения
Эти разные
начала русской религиозности
будут сказываться и в мысли XX в.
Историки сейчас признают, что уже XVII век
был веком раскола и
началом западного образования,
началом критической эпохи.
Интересно, что в
начале XIX в., когда у нас
было мистическое движение и в культурном слое и в народе, Я. Бёме проник и в народный слой, охваченный духовными исканиями, и его настолько почитали, что даже называли «иже во отцех наших святой Яков Бёме».
Но когда вышел обратный приказ власти, то Общество мгновенно изменилось и
начало говорить то, что нужно
было таким людям, как Магницкий.
Культурному слою русского дворянства
начала XIX в. свойственны
были благородство и возвышенность.
Элемент ренессанский у нас только и
был в эпоху Александра I и в
начале XX в.
В XVIII в. и в
начале XIX в. у нас настоящей философии не
было, она находилась в младенческом состоянии [См.: Г. Шпет.
Более плодотворно
было у нас влияние Шеллинга на религиозную философию
начала XX в.
Огромность свободы
есть одно из полярных
начал в русском народе, и с ней связана русская идея.
Когда славянофилы, особенно К. Аксаков, подчеркивают значение хорового
начала у русского народа в отличие от самодовления и изоляции индивидуума, они
были правы.
Это и
есть русская коммунитарность, общинность, хоровое
начало, единство любви и свободы, не имеющее никаких внешних гарантий.
Я
был первым и до сих пор остаюсь практически единственным человеком, который обнаружил эту главную ошибку современной философии; я показал, что все философы (за исключением Лейбница),
начиная с Декарта и его последователя Спинозы, исходили из принципа разрушения и революции в отношении религиозной жизни, из принципа, который в области политики породил конституционный принцип; я показал, что кардинальная реформа невозможна, если только она не
будет проходить и в философии и в политике.
Настанет год — России черный год, —
Когда царей корона упадет,
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих
будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать;
И станет глад сей бедный край терзать,
И зарево окрасит волны рек: —
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь и поймешь,
Зачем в руке его булатный нож.
Марксизм по своим первоначальным основам совсем не
был тем социологическим детерминизмом, который позже
начали утверждать и его друзья, и его враги.
Роман, признанный катехизисом нигилизма,
был оклеветан представителями правого лагеря,
начали кричать о его безнравственности те, кому это менее всего
было к лицу.
Он весь
был в борьбе противоположных
начал.
Чтобы слиться с народом и его верой, он одно время принуждал себя считать православным, соблюдал все предписания православной церкви, но не в силах
был смириться, взбунтовался и
начал проповедовать свою веру, свое христианство, свое Евангелие.
Антихристово
начало для него
есть отречение от свободы духа.
Но Вл. Соловьев не
был народником, и, в отличие от других представителей русской мысли, он признает положительную миссию государства, требуя только, чтобы государство
было подчинено христианским
началам.
Материализм
есть крайняя форма детерминизма, определяемости человеческой личности внешней средой, он не видит внутри человеческой личности никакого
начала, которое она могла бы противопоставить действию окружающей среды извне.
Таким
началом может
быть лишь духовное
начало, внутренняя опора свободы человека,
начало, не выводимое извне, из природы и общества.
Он говорит, что русская государственность
есть создание византийских
начал и элемента татарского и немецкого.
Религиозный анархизм Льва Толстого
есть самая последовательная и радикальная форма анархизма, т. е. отрицание
начала власти и насилия.
Авторитарность
есть антихристово
начало.
Кесарь совсем не
есть нейтральное лицо, это — князь этого мира, т. е.
начало, обратное Христу, антихристово.
Уже в конце века и в
начале нового века странный мыслитель Н. Федоров, русский из русских, тоже
будет обосновывать своеобразный анархизм, враждебный государству, соединенный, как у славянофилов, с патриархальной монархией, которая не
есть государство, и раскроет самую грандиозную и самую радикальную утопию, какую знает история человеческой мысли.
Отпадение мира от Бога
есть распадение его на враждующие
начала.
Но совершенно верна
была его мысль, что нельзя рассматривать то, что он называл «отвлеченными
началами», как зло, грех и заблуждение.
Преодоление «отвлеченных
начал» и
есть то, что Гегель называет Aufhebung.
По мнению Вл. Соловьева,
есть два отрицательных
начала — смерть и грех и два положительных желания — желание бессмертия и желание правды.
Учение о Софии, которое стало популярно в религиозно-философских и поэтических течениях
начала XX в., связано с платоновским учением об идеях. «София
есть выраженная, осуществленная идея», — говорит Соловьев. «София
есть тело Божие, материя Божества, проникнутая
началом Божественного единства».
Но принципиально те же возражения должно
было вызвать внесение мужественного
начала в Божество.
Русские течения религиозной мысли, русские религиозные искания
начала XX в.
будут продолжать профетическое служение Вл. Соловьева.
Иванова; с ним очень связана проблематика
начала века, хотя, в узком смысле, соловьевства у нас, может
быть, и не
было.
Из этой глубины восклицает человек, что он хочет «по своей глупой воле» пожить и что «дважды два — четыре»
есть начало смерти.
В своей критике, в которой
было много правды, он зашел так далеко, что
начал отрицать самые первоосновы христианства и пришел к религии более близкой к буддизму.
Только в
начале XX в. и
были оценены результаты русской мысли XIX в. и подведены итоги.
В России в
начале века
был настоящий культурный ренессанс.
Много дарований
было дано русским людям
начала века.
Некоторые марксисты, оставаясь верными марксизму в социальной сфере, с самого
начала не соглашались
быть материалистами в философии, они
были кантианцами или фихтеанцами, т. е. идеалистами.
Влияние Ницше
было основным в русском ренессансе
начала века.
В
начале века у нас
было либеральное движение в части духовенства, главным образом белого.
Александр Блок, самый большой русский поэт
начала века, Андрей Белый, у которого
были проблески гениальности, Вячеслав Иванов, человек универсальный, главный теоретик символизма, и многие поэты и эссеисты меньшего размера — все
были символистами.
Иванов, как и Мережковский, вносил много язычества в свое христианство, и это
было характерно для ренессанса
начала века.
Иванову
был Л. Шестов, один из самых оригинальных и замечательных мыслителей
начала XX в.
Основная тема русской мысли
начала XX в.
есть тема о божественном космосе и о космическом преображении, об энергиях Творца в творениях; тема о божественном в человеке, о творческом призвании человека и смысле культуры; тема эсхатологическая, тема философии истории.
Я называю русским ренессансом тот творческий подъем, который у нас
был в
начале века.
В нем
было богатырское
начало.
Всякий народ должен
быть мужеженственным, в нем должно
быть соединение двух
начал.
Вернее, что в германском народе
есть преобладание мужественного
начала, но это скорее уродство, чем качество, и это до добра не доводит.