По моему мнению, опасно ошибаются те государственные деятели и вожди, которые полагают, что образ
мыслей людей (т. е. их философия) является чем-то незначительным и что наука, лишенная милосердия, не приводит к появлению правительства, лишенного милосердия — гибельного и для того, кто правит, и для тех, которыми правят…
Неточные совпадения
Мысли Чаадаева о русской истории, о прошлом России выражены с глубокой болью, это крик отчаяния
человека, любящего свою родину.
Высказываются очень ценные
мысли, характерные для стремлений лучших русских
людей XIX в., и эти
мысли неверно применяются к истории.
Он был прекрасный
человек, он очаровывал и влиял, как профессор, но
мысль его была мало оригинальной.
Проблема столкновения личности и мировой гармонии. Отношение к действительности. Значение Гегеля в истории русской
мысли. Бунт Белинского. Предвосхищение Достоевского. Проблема теодицеи. Подпольный
человек. Гоголь и Белинский. Индивидуалистический социализм Белинского. Религиозная драма Гоголя. Письмо Белинского Гоголю. Мессианство русской поэзии: Тютчев, Лермонтов.
После пережитого кризиса Белинский выражает свои новые
мысли в форме восстания против Гегеля, восстания во имя личности, во имя живого
человека.
Тут Достоевский высказывает гениальные
мысли о том, что
человек совсем не есть благоразумное существо, стремящееся к счастью, что он есть существо иррациональное, имеющее потребность в страдании, что страдание есть единственная причина возникновения сознания.
Но если России не был свойствен гуманизм в западноевропейском ренессансном смысле, то ей была очень свойственна человечность, т. е. то, что иногда условно называют гуманитаризмом, и в русской
мысли раскрывалась диалектика самоутверждения
человека.
Он самый страстный и крайний защитник свободы
человека, какого только знает история человеческой
мысли.
Мысль Вл. Соловьева входит в русскую диалектику о
человеке и человечности и неотделима от нее.
В русской христианской
мысли XIX в. — в учении о свободе Хомякова, в учении о Богочеловечестве Вл. Соловьева, во всем творчестве Достоевского, в его гениальной диалектике о свободе, в замечательной антропологии Несмелова, в вере Н. Федорова в воскрешающую активность
человека приоткрывалось что-то новое о
человеке.
«Для „общечеловека“, для citoyen’a, — писал Михайловский, — для
человека, вкусившего плодов общечеловеческого древа познания добра и зла, не может быть ничего соблазнительнее свободы политики, свободы совести, слова, устного и печатного, свободы обмена
мыслей и пр.
У него была очень верная и очень русская
мысль о соединении правды-истины и правды-справедливости, о целостном познании всем существом
человека.
К. Леонтьев — один из самых замечательных у нас
людей, в нем подкупает смелость, искренность и радикализм
мысли, его религиозная судьба волнует.
Подводя итоги русской
мысли XIX в. на социальную тему, русским исканиям социальной правды, можно сказать, что в России вынашивалась идея братства
людей и народов.
Случай с Толстым наводит на очень важную
мысль, что истина опасна и не дает гарантий и что вся общественная жизнь
людей основана на полезной лжи.
Потом самые замечательные религиозно-философские
мысли были у нас высказаны не специальными богословами, а писателями,
людьми вольными.
У него появляются
люди двоящихся
мыслей.
Митрополит Филарет был очень талантливый
человек, но для религиозной философии он совсем неинтересен, у него не было в этой области своих интересных
мыслей.
Он предлагает новое антропологическое доказательство бытия Божьего. «Идея Бога действительно дана
человеку, но только она дана ему не откуда-нибудь извне, в качестве
мысли о Боге, а предметно-фактически осуществлена в нем природою его личности, как нового образа Бога.
«Сон смешного
человека» и сон Версилова в «Подростке» посвящены этой идее, от которой
мысль Достоевского никогда не могла освободиться.
Что же за «проект» у Федорова, что за необыкновенные
мысли поразили самых гениальных русских
людей?
Память смертная, о которой есть христианская молитва, у него всегда была, он жил и
мыслил перед лицом смерти, не его собственной, а других
людей, всех умерших
людей за всю историю.
Появились
люди двоящихся
мыслей.
Книга была посвящена основной теме моей жизни и моей
мысли — теме о
человеке и его творческом призвании.
Мысль о
человеке, как о творце, была потом развита в моей книге «О назначении
человека.
Основная тема русской
мысли начала XX в. есть тема о божественном космосе и о космическом преображении, об энергиях Творца в творениях; тема о божественном в
человеке, о творческом призвании
человека и смысле культуры; тема эсхатологическая, тема философии истории.
Русские
мыслили о всех проблемах по существу, как бы стоя перед тайной бытия, западные же
люди, отягченные своим прошлым,
мыслили о всех проблемах слишком в культурных отражениях, т. е. в русской
мысли было больше свежести и непосредственности.
Въезд в какой бы ни было город, хоть даже в столицу, всегда как-то бледен; сначала все серо и однообразно: тянутся бесконечные заводы да фабрики, закопченные дымом, а потом уже выглянут углы шестиэтажных домов, магазины, вывески, громадные перспективы улиц, все в колокольнях, колоннах, статуях, башнях, с городским блеском, шумом и громом и всем, что на диво произвела рука и
мысль человека.
Неточные совпадения
Хлестаков, молодой
человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, — один из тех
людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь
мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
Не подозрителен // Крестьянин коренной, // В нем
мысль не зарождается, // Как у
людей достаточных, // При виде незнакомого, // Убогого и робкого:
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал… ведет в Москву свою команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд узнать образ
мыслей его». (В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой
человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают, друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
Всечасное употребление этого слова так нас с ним ознакомило, что, выговоря его,
человек ничего уже не
мыслит, ничего не чувствует, когда, если б
люди понимали его важность, никто не мог бы вымолвить его без душевного почтения.
Стародум. Тут не самолюбие, а, так называть, себялюбие. Тут себя любят отменно; о себе одном пекутся; об одном настоящем часе суетятся. Ты не поверишь. Я видел тут множество
людей, которым во все случаи их жизни ни разу на
мысль не приходили ни предки, ни потомки.