Неточные совпадения
Так изначально определились внутренние двигатели философии: примат свободы над бытием, духа над
природой, субъекта над
объектом, личности над универсально-общим, творчества над эволюцией, дуализма над монизмом, любви над законом.
Бог — господин, человек — раб; церковь — господин, человек — раб; государство — господин, человек — раб; общество — господин, человек — раб; семья — господин, человек — раб;
природа — господин, человек — раб;
объект — господин, человек-субъект — раб.
Мыслить дух как бытие — значит мыслить его натуралистически, как
природу, как
объект, но дух не есть
объект, не есть
природа, не есть бытие, дух есть субъект, есть акт, есть свобода.
Рабство человека у
природы, у космоса часто лишь неуловимо отличается от рабства у Бога, как
объекта. «Gott ist todt, — говорит Заратустра у Ницше, — an seinem Mitleiden mit den Menschen ist Gott gestorben».
В сознании XIX века слово «
природа» стало обозначать прежде всего
объект математического естествознания и технического воздействия.
Порабощенная
природа как
объект есть
природа, детерминирующая извне, деперсонализирующая, угнетающая внутреннее существование.
Конфликт царства Божия и царства Кесаря есть на философском языке конфликт субъекта и
объекта, свободы и необходимости, духа и объективированной
природы.
Пол, через могущественное бессознательное влечение, приковывает человека к объективированному миру, в котором царствуют детерминизм, необходимость, определяемость не изнутри, а извне, от человеческой
природы, изошедшей в
объект.
Неточные совпадения
Только извне, из
объекта человек есть часть
природы, изнутри, из духа —
природа в нем.
Перво-жизнь есть творческий акт, свобода, носительницей перво-жизни является личность, субъект, дух, а не «
природа», не
объект.
Но сейчас я остро сознаю, что, в сущности, сочувствую всем великим бунтам истории — бунту Лютера, бунту разума просвещения против авторитета, бунту «
природы» у Руссо, бунту французской революции, бунту идеализма против власти
объекта, бунту Маркса против капитализма, бунту Белинского против мирового духа и мировой гармонии, анархическому бунту Бакунина, бунту Л. Толстого против истории и цивилизации, бунту Ницше против разума и морали, бунту Ибсена против общества, и самое христианство я понимаю как бунт против мира и его закона.
Сам Лосский признает, что различие между явлениями, которыми занимается наука, и сущностью вещей лежит в самом бытии, а не в
природе отношений между субъектом и
объектом.
А так как
объектом для еды служит все разнообразие органической
природы, то не трудно себе представить, какое бесчисленное количество механических и химических метаморфоз может произойти в этом безграничном мире чудес, если хозяином в нем явится мечтатель, охотник пожрать!