Неточные совпадения
Когда я говорю, что первичным
является бытие,
то я говорю не о
том бытии, которое уже рационализовано и выработано категориями разума, как
то мы видим в старой онтологии, а о первожизни, предшествующей всякой рационализации, о бытии еще темном, хотя темность эта не означает ничего злого.
Но поставив вопрос о
том,
является ли «добро» добром, я не выхожу из «да» и «нет», из различения и оценки.
Парадокс христианского сознания в
том, что Христос не мог бы
явиться в райской жизни.
Если дьявол целиком подчинен Богу и
является орудием Божьего Промысла, если Бог пользуется дьяволом в своих благих целях,
то, в сущности, зла не существует.
Мы говорим об одном человеке, что у него есть личность, а о другом, что у него нет личности, хотя и
тот и другой
являются индивидуумами.
Закон
явился в результате греха, но он бессилен вывести человека из
того мира, в который он попал после
того, как он сорвал с древа познания добра и зла, он бессилен преодолеть грех даже при совершенном его исполнении, не может спасти.
Фарисейство думает, что искупление — в исполнении закона добра, в
то время как спасение в
том, чтобы преодолеть
то различение между добром и злом, которое
явилось результатом грехопадения, т. е. преодолеть закон, порожденный этим различием, войти в Царство Божье, которое совсем не есть царство закона посюстороннего добра.
Христианство в своих первичных и девственных суждениях не только усомнилось в
том, что идея добра
является верховной в жизни, но и резко противоположило свою мораль морали, основанной на идее добра и норме добра.
Она совсем не знает
того, что добро творится, что в каждом неповторимо индивидуальном нравственном акте творится новое добро, не бывшее еще в мире, которое
является изобретением совершающего нравственный акт.
Но страсти
являются вместе с
тем материалом, который может быть переработан в высшее качественное содержание жизни.
Но
те, которые
являются орудием обнаружения неотвратимых последствий греха, кто ввергает в огонь зло и карает преступление, совсем не
являются носителями высшего добра и сплошь и рядом сами
являются такими же грешными, злыми и преступными.
Это определяется
тем, что последствием интимной половой жизни
является деторождение, продолжение человеческого рода, т. е. интимно-личное и совершенно несоциальное имеет социальные последствия.
Божественный свет
является источником мучений, как напоминание о
том, к чему призван человек.
И кто знает, не
является ли любовь ко мне „грехом Бога“, его странной слабостью и не заслуживает ли любящий меня Бог
того, чтобы разделить со мной ад, который он мне обещает?
Ад и есть
то новое, что
явится в конце мировой жизни.
Райское состояние означает питание с древа жизни и неведение добра и зла, мы же питаемся с древа познания добра и зла, живем этим различением и переносим его на
тот новый рай, который
явится в конце мирового процесса.
Он почти неделю не посещал Дронова и не знал, что Юрин помер, он встретил процессию на улице. Зимою похороны особенно грустны, а тут еще вспомнились похороны Варвары: день такой же враждебно холодный, шипел ветер, сеялся мелкий, колючий снег, точно так же навстречу катафалку и обгоняя его, но как бы не замечая, поспешно шагали равнодушные люди,
явилась та же унылая мысль:
Так училась она любви, пытала ее и всякий новый шаг встречала слезой или улыбкой, вдумывалась в него. Потом уже
являлось то сосредоточенное выражение, под которым крылись и слезы и улыбка и которое так пугало Обломова.
Он так обворожил старух,
являясь то робким, покорным мудрой старости, то живым, веселым собеседником, что они скоро перешли на ты и стали звать его mon neveu, [племянником (фр.).] а он стал звать Софью Николаевну кузиной и приобрел степень короткости и некоторые права в доме, каких постороннему не приобрести во сто лет.
«Господи, какая невыносимая тоска! Слабость ли это или мое законное право? Неужели мне считать жизнь оконченною, неужели всю готовность труда, всю необходимость обнаружения держать под спудом, пока потребности заглохнут, и тогда начать пустую жизнь? Можно было бы жить с единой целью внутреннего образования, но середь кабинетных занятий
является та же ужасная тоска. Я должен обнаруживаться, — ну, пожалуй, по той же необходимости, по которой пищит сверчок… и еще годы надобно таскать эту тяжесть!»
Неточные совпадения
— Скажи! — // «Идите по лесу, // Против столба тридцатого // Прямехонько версту: // Придете на поляночку, // Стоят на
той поляночке // Две старые сосны, // Под этими под соснами // Закопана коробочка. // Добудьте вы ее, — // Коробка
та волшебная: // В ней скатерть самобраная, // Когда ни пожелаете, // Накормит, напоит! // Тихонько только молвите: // «Эй! скатерть самобраная! // Попотчуй мужиков!» // По вашему хотению, // По моему велению, // Все
явится тотчас. // Теперь — пустите птенчика!»
С козою с барабанщицей // И не с простой шарманкою, // А с настоящей музыкой // Смотрели тут они. // Комедия не мудрая, // Однако и не глупая, // Хожалому, квартальному // Не в бровь, а прямо в глаз! // Шалаш полным-полнехонек. // Народ орешки щелкает, // А
то два-три крестьянина // Словечком перекинутся — // Гляди,
явилась водочка: // Посмотрят да попьют! // Хохочут, утешаются // И часто в речь Петрушкину // Вставляют слово меткое, // Какого не придумаешь, // Хоть проглоти перо!
Тем не менее вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча,
то несколько человек отделились и отправились прямо на бригадирский двор. Произошел раскол.
Явились так называемые «отпадшие»,
то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в
том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
Ободренный успехом первого закона, Беневоленский начал деятельно приготовляться к изданию второго. Плоды оказались скорые, и на улицах города
тем же таинственным путем
явился новый и уже более пространный закон, который гласил тако:
9. Буде который обыватель не приносит даров,
то всемерно исследовать, какая
тому непринесению причина, и если
явится оскудение,
то простить, а
явится нерадение или упорство — напоминать и вразумлять, доколе не будет исправен.