Познает совсем не «я», не живой человек «имярек», не
конкретная личность, а гносеологический субъект, вне бытия находящийся и бытию противостоящий.
Вот я и спрашиваю, в чем благодатное, просветляющее действие трансцендентального сознания гносеологического субъекта или мирового духа на человека, на живую,
конкретную личность, как раскрывается сила и прочность познания в человеке, и притом в данном человеке, а не в сфере внечеловеческой.
Общеобязательность заключается лишь в том, чтобы каждый поступал неповторимо индивидуально, т. е. всегда имел перед собой живого человека,
конкретную личность, а не отвлеченное добро.
Неточные совпадения
Между тем как основной вопрос познания есть вопрос об отношении между трансцендентальным сознанием или гносеологическим субъектом и человеком, живой и
конкретной человеческой
личностью.
Но менее всего
личность есть отвлеченная идея и норма, подавляющая и порабощающая живое, индивидуальное,
конкретное существо.
В
личности идея или идеальная ценность есть
конкретная полнота жизни.
Речь тут идет не о ценности
личности вообще, а о ценности
конкретной неповторимой
личности, о ценности индивидуального.
Для этики закона существует
личность абстрактная, но не существует
личности конкретной.
Всякая этика закона должна признать, что отвлеченное добро выше
конкретного, индивидуального человека, хотя бы под отвлеченным добром разумелся принцип
личности или принцип счастья.
И мы стоим перед следующим парадоксом: закон не знает живой,
конкретной, индивидуально неповторимой
личности, не проникает в ее интимную жизнь, но закон охраняет эту
личность от посягательств и насилия со стороны других
личностей, охраняет независимо от того, каково направление и духовное состояние других
личностей.
Выше же любви к ближнему, к человеку стоит лишь любовь к Богу, который тоже есть
конкретное существо,
личность, а не отвлеченная идея добра.
Прежде всего нравственная оценка и нравственный акт должны исходить от
конкретной, единичной
личности и быть индивидуальными и неповторимыми в своей индивидуальности нравственными актами и оценками.
Конкретной, неповторимой индивидуальности и
личности государство не знает и не хочет знать, для него закрыт внутренний мир
личности и ее судьба.
Борьба против неправды капитализма есть прежде всего борьба за экономические права
личности,
конкретные права производителя, а не абстрактные права гражданина.
Только христианская метафизика утверждает реальность бытия и реальность путей к бытию, постигает великую тайну свободы, ни на что не разложимой и ни к чему не сводимой, и признает субстанцию
конкретной личности, заложенной в вечности.
Это значит, что истина есть
конкретная личность, её путь и жизнь, истина в высшей степени динамична, она не дана в законченном и застывшем виде.
Неточные совпадения
«Воспитанная литераторами, публицистами, «критически мыслящая
личность» уже сыграла свою роль, перезрела, отжила. Ее мысль все окисляет, покрывая однообразной ржавчиной критицизма. Из фактов совершенно
конкретных она делает не прямые выводы, а утопические, как, например, гипотеза социальной, то есть — в сущности, социалистической революции в России, стране полудиких людей, каковы, например, эти «взыскующие града». Но, назвав людей полудикими, он упрекнул себя:
Вся жизнь наша должна быть ориентирована на
конкретных идеях нации и
личности, а не на абстрактных идеях класса и человечества.
Само человечество есть
конкретная индивидуальность высшей иерархической степени, соборная
личность, а не абстракция, не механическая сумма.
Если мы говорим в противоположность пантеистическому монизму, что Бог есть
личность, то понимать это нужно совсем не в ограниченном и природно-человеческом смысле
конкретного образа, с которым возможно для нас личное общение.
Эти учения отрицают трагедию смерти и не направлены на
конкретную целостную
личность.