Неточные совпадения
Это не имеет ничего общего с
живым созерцанием
истины и Бога.
Жизнь моя определяется не только любовью к
живым существам, она определяется также любовью к высшим ценностям, к
истине, к красоте, к правде, и возможен конфликт одной любви с другой.
И это настолько трагично, что одинаково возмущает и когда жертвуют
живым существом во имя любви к идее, к
истине и правде, и когда жертвуют
истиной и правдой во имя любви к
живому существу.
Все учение Платона об Эросе носит характер отвлечённый — отвлечения через восхождение по ступеням от мира чувственного, где даны
живые существа, к миру идейному, где возможна лишь любовь к идее, к
истине, к красоте, к высшему благу.
Платон предлагает жертвовать любовью к
живому существу, к личности во имя любви к идеям, к добру, к
истине, к красоте.
На почве отвлеченного идеализма неразрешим конфликт любви к
живому существу и любви к идее, любви к личности и любви к идеальным ценностям
истины, правды, красоты.
Но нельзя жертвовать любовью к ближнему, к
живому существу, к Божьему творению во имя совершенно отвлеченных идей справедливости, красоты,
истины, человечества и пр.
Алкание
истины и правды заслуживает блаженства, но когда
истина и правда превращаются в отвлеченную идею, враждебную всему
живому, личному и конкретному, то последствия этого бывают истребительны и злы.
Нельзя любить в человеческой личности только божественное, только
истину, добро или красоту в ней, т. е. ценностное содержание, нужно любить и человеческое, нужно любить ни за что, любить и миловать само это
живое существо.
Реальная истина должна находиться под влиянием событий, отражать их, оставаясь верною себе, иначе она не была бы
живой истиной, а истиной вечной, успокоившейся от треволнений мира сего — в мертвой тишине святого застоя.
Кто так дострадался до науки, тот усвоил ее себе не токмо как остов истины, но как
живую истину, раскрывающуюся в живом организме своем; он дома в ней, не дивится более ни своей свободе, ни ее свету; но ему становится мало ее примирения; ему мало блаженства спокойного созерцания и видения; ему хочется полноты упоения и страданий жизни; ему хочется действования, ибо одно действование может вполне удовлетворить человека.
Нужно, чтобы роман имел в основании своем какую-нибудь идею, из которой бы развилось все его действие и к осуществлению которой оно все должно быть направлено; нужно, чтобы это развитие действия совершенно свободно и естественно вытекало из одной главной идеи, не раздвояя интереса романа представлением нескольких разнородных пружин; нужно, чтобы в описании всех предметов и событий романа автор художественно воспроизводил действительность, не рабски копируя ее, но и не позволяя себе отдаляться от
живой истины; нужно, наконец, чтобы романические характеры не только были верны действительности, но — верны самим себе, чтобы они постоянно являлись с своими характеристическими чертами, отличающими одно лицо от другого, словом — чтобы с начала до конца они были бы выдержаны.
Неточные совпадения
«Не может быть, чтоб это страшное тело был брат Николай», подумал Левин. Но он подошел ближе, увидал лицо, и сомнение уже стало невозможно. Несмотря на страшное изменение лица, Левину стòило взглянуть в эти
живые поднявшиеся на входившего глаза, заметить легкое движение рта под слипшимися усами, чтобы понять ту страшную
истину, что это мертвое тело было
живой брат.
Не мадригалы Ленский пишет // В альбоме Ольги молодой; // Его перо любовью дышит, // Не хладно блещет остротой; // Что ни заметит, ни услышит // Об Ольге, он про то и пишет: // И полны
истины живой // Текут элегии рекой. // Так ты, Языков вдохновенный, // В порывах сердца своего, // Поешь бог ведает кого, // И свод элегий драгоценный // Представит некогда тебе // Всю повесть о твоей судьбе.
Вообще они глухи были к политико-экономическим
истинам о необходимости быстрого и
живого обращения капиталов, об усиленной производительности и мене продуктов. Они в простоте души понимали и приводили в исполнение единственное употребление капиталов — держать их в сундуке.
Киреевский, им выражена так: «Внутреннее сознание, что есть в глубине души
живое общее сосредоточие для всех отдельных сил разума, и одно достойное постигать высшую
истину — такое сознание постоянно возвышает самый образ мышления человека: смиряя его рассудочное самомнение, оно не стесняет свободы естественных законов его мышления; напротив, укрепляет его самобытность и вместе с тем добровольно подчиняет его вере».
Истина —
живая,
истина есть также путь и жизнь.