Неточные совпадения
И как глубоко отлично строение
духа русского от строения
духа немецкого, — немцы — мистики или критицисты, и строения
духа французского, — французы — догматики или скептики.
Грязные трактиры, в которых «
русские мальчики» ведут разговоры о мировых вопросах, лишь символически отображенные моменты человеческого
духа и диалектики идей, органически с этой судьбой срощенной.
Он из глубины
духа, из внутренних процессов постиг характер
русской революции, а не из внешних событий окружающей его эмпирической действительности.
Это означает, что в строении души
русского человека форма не овладевает содержанием, душевно-телесной стихией не овладевает
дух.
В самом строении
русской земли чувствуется затруднительность самодисциплины
духа для
русского человека.
Но в действительности это означает, что личность, что личный
дух недостаточно еще пробудились в
русском народе, что личность еще слишком погружена в природную стихию народной жизни.
Величайшие
русские гении на вершине своей духовной жизни и своего культурного творчества не выдерживали испытания высоты и горной свободы
духа, они пугались одиночества и бросались вниз, в низины народной жизни, и от слияния с этой стихией надеялись обрести высшую правду.
Противоположение России и Европы для многих
русских писателей и мечтателей было лишь противоположением двух
духов, двух типов культуры, было лишь формой духовной борьбы с тенденциями современной цивилизации, угашающей
дух.
И вот является соблазн думать, что эта мировая тенденция современной цивилизации не имеет власти над Россией и
русским народом, что мы другого
духа, что она есть лишь явление Запада, народов Европы.
Во всеобъемлющем гении Пушкина открывает Достоевский всечеловечность
русского народного
духа.
Достоевский с гениальной чуткостью открывает, что беспокойное и мятежное
русское скитальчество, странничество нашего
духа есть явление глубоко национальное, явление
русского народного
духа. «В Алеко Пушкин уже отыскал и гениально отметил несчастного скитальца в родной земле, исторического
русского страдальца».
Так раскрывается в
русском скитальчестве, в
русском отщепенстве всечеловеческий
дух русского народа.
Но
русский скиталец, которого Достоевский считал продуктом
русского барства и презрительно называл «gеntilhоmе russе еt сitоуеn du mоndе», — явление глубоко
русское и только в России встречающееся, одно из явлений нашего народного
духа.
Но в
русском христианстве была опасность возобладания народной стихии над универсальным Логосом, женственного начала над мужественным,
духа над душой.
В
русском народе нарушено должное отношение между мужским и женским началом, между
духом и душой. И это — источник всех болезней нашего религиозного и национального сознания. С изумительной силой интуитивного проникновения изображена жуткая стихия
русского народа в романе Андрея Белого «Серебряный голубь». Россия не Запад, но и не Восток. Она есть великий Востоко-Запад, встреча и взаимодействие восточных и западных начал. В этом сложность и загадочность России.
На путях к новой жизни, к духовному возрождению
русскому народу предстоит пройти через простое смирение и покаяние, через суровую самодисциплину
духа.
В
русской апокалиптической настроенности отражается своеобразие нашего
духа, с ней связана чуткость к грядущему.
Творчество Достоевского говорит не только о том, что в
русском народе заключены величайшие духовные возможности, но также о том, что этот народ — больной
духом.
Идея религиозной соборности у
русских нередко бывала ложной идеализацией
русского народа, идеализацией народного коллектива как носителя
духа.
Вронскому, бывшему при нем как бы главным церемониймейстером, большого труда стоило распределять все предлагаемые принцу различными лицами русские удовольствия. Были и рысаки, и блины, и медвежьи охоты, и тройки, и Цыгане, и кутежи с русским битьем посуды. И принц с чрезвычайною легкостью усвоил себе
русский дух, бил подносы с посудой, сажал на колени Цыганку и, казалось, спрашивал: что же еще, или только в этом и состоит весь русский дух?
Самая полнота и средние лета Чичикова много повредят ему: полноты ни в каком случае не простят герою, и весьма многие дамы, отворотившись, скажут: «Фи, такой гадкий!» Увы! все это известно автору, и при всем том он не может взять в герои добродетельного человека, но… может быть, в сей же самой повести почуются иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство
русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения.
Неточные совпадения
На другой день по своем приезде князь в своем длинном пальто, со своими
русскими морщинами и одутловатыми щеками, подпертыми крахмаленными воротничками, в самом веселом расположении
духа пошел с дочерью на воды.
Русский возница имеет доброе чутье вместо глаз; от этого случается, что он, зажмуря глаза, качает иногда во весь
дух и всегда куда-нибудь да приезжает.
Только и успел сказать бедняк: «Пусть же пропадут все враги и ликует вечные веки
Русская земля!» И там же испустил
дух свой.
А уж упал с воза Бовдюг. Прямо под самое сердце пришлась ему пуля, но собрал старый весь
дух свой и сказал: «Не жаль расстаться с светом. Дай бог и всякому такой кончины! Пусть же славится до конца века
Русская земля!» И понеслась к вышинам Бовдюгова душа рассказать давно отошедшим старцам, как умеют биться на
Русской земле и, еще лучше того, как умеют умирать в ней за святую веру.
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский
дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка
русской природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак).