Неточные совпадения
Неверно
было бы сказать, что Россия страна молодой
культуры, недавно еще полуварварская.
В киевской России зарождалась
культура более высокая, чем в то время на Западе: уже в XIV веке в России
была классически-совершенная иконопись и замечательное зодчество.
Это
была восточная
культура,
культура христианизированного татарского царства.
Славянофилы неправы
были еще потому, что именно в петровский период истории
был расцвет русской
культуры,
было явление Пушкина и великой русской литературы, пробудилась мысль и стали возможны сами славянофилы.
Уровень просвещения и
культуры церковной иерархии
был очень низкий.
Дворянство, которое
было передовым и наиболее культурным слоем в начале и еще в середине XIX века, во вторую половину века
будет понижаться в культурном уровне, делаться реакционным и должно
будет уступить место разночинной интеллигенции, которая принесет с собой совсем иной, новый тип
культуры.
Отсутствие единства и цельности
культуры выразится в том, что умственные и духовные направления XIX века
будут разделяться на десятилетия и каждое десятилетие принесет с собой новые идеи и стремления, новый душевный уклад.
Они
были самыми крайними, тоталитарными гегельянцами и шеллингианцами, когда в России не
было еще никакой философской
культуры и философская мысль
была на подозрении.
Основным западным влиянием, через которое в значительной степени определилась русская мысль и русская
культура XIX века,
было влияние Шеллинга и Гегеля, которые стали почти русскими мыслителями.
Аскетическое православие сомневалось в оправданности
культуры, склонно
было видеть греховность в культурном творчестве.
Религиозное, моральное и социальное сомнение в оправданности
культуры есть характерно русский мотив.
Вопрос о цене, которой покупается
культура,
будет господствовать в социальной мысли 70-х годов.
Тип
культуры шестидесятников, Добролюбова, Чернышевского, нигилистов, возраставшей революционной интеллигенции
был пониженный по сравнению с типом дворянской
культуры 30-х и 40-х годов,
культуры Чаадаева, И. Киреевского, Хомякова, Грановского, Герцена.
Добролюбов
был человек чистый, суровый, серьезный, лишенный всякой игры, которая
была у людей дворянской
культуры и составляла их прелесть.
Несмотря на обширную ученость, Чернышевский не
был человеком высокой
культуры.
Тип
культуры был пониженный по сравнению с
культурой людей 40-х годов.
Но уровень философской
культуры «мыслящих реалистов»
был низкий, гораздо более низкий, чем «идеалистов 40-х годов».
Если бы программа русского нигилизма
была полностью осуществлена в русском коммунизме, то для качества
культуры получились бы результаты более разрушительные, чем мы это видим в советской
культуре.
Культура сама по себе не
есть оправдание жизни, она куплена слишком дорогой ценой порабощения народа.
Уровень сельскохозяйственной
культуры был низкий, примитивный, и крестьянам не хватало земли для пропитания.
Именно у русских писателей с особенной остротой ставилась проблема об оправдании человеческого творчества и
культуры и подверглась сомнению оправданность
культуры, как это
было и в течениях русской социальной мысли.
Западные люди почти никогда не сомневаются в оправданности цивилизации, это чисто русское сомнение, и возникло оно не у тех русских, которые не
были еще приобщены к
культуре, а у тех, которые часто находились на вершинах
культуры.
Русские мыслители, русские творцы, когда у них
была духовная значительность, всегда искали не столько совершенной
культуры, совершенных продуктов творчества, сколько совершенной жизни, совершенной правды жизни.
Московская Русь имела свой стиль
культуры, она
была закована в известных формах.
Русская литература и русская мысль свидетельствуют о том, что в императорской России не
было единой целостной
культуры, что
был разрыв между культурным слоем и народом, что старый режим не имел моральной опоры. Культурных консервативных идей и сил в России не
было. Все мечтали о преодолении раскола и разрыва в той или иной форме коллективизма. Все шло к революции.
Марксизм не непосредственно выводит всякую идеологию и всякую духовную
культуру из экономики, а через посредство классовой психологии, т. е. в социологическом детерминизме марксизма
есть психологическое звено.
В русском верхнем культурном слое начала века
был настоящий ренессанс духовной
культуры, появилась русская философская школа с оригинальной религиозной философией,
был расцвет русской поэзии, после десятилетий падения эстетического вкуса пробудилось обостренное эстетическое сознание, пробудился интерес к вопросам духовного порядка, который
был у нас в начале XIX века.
Впервые, может
быть, в России появились люди утонченной
культуры, граничащей с упадочностью.
Между верхним и нижним этажом русской
культуры не
было почти ничего общего,
был полный раскол.
Но очень характерно для раскола русской
культуры, что и большевики, и меньшевики, и все деятели революционного социального движения вдохновлялись совсем не теми идеями, которые господствовали в верхнем слое русской
культуры, им
была чужда русская философия, их не интересовали вопросы духа, они оставались материалистами или позитивистами.
Более высокая умственная
культура была у элементов, группировавшихся вокруг «Союза освобождения», организации образовавшейся в 1903-1904 гг. и представлявшей широкий либерально-радикальный блок для борьбы за политическую свободу против самодержавия.
В философии, в искусстве, в духовной
культуре Ленин
был очень отсталый и элементарный человек, у него
были вкусы и симпатии людей 60-х и 70-х годов прошлого века.
Тип
культуры Ленина
был невысокий, многое ему
было недоступно и неизвестно.
Он много читал, много учился, но у него не
было обширных знаний, не
было большой умственной
культуры.
Но у него не
было философской
культуры, меньше, чем у Плеханова.
Но учение, обосновывающее тоталитарную доктрину, охватывающую всю полноту жизни — не только политику и экономику, но и мысль, и сознание, и все творчество
культуры, — может
быть лишь предметом веры.
Новые люди, пришедшие снизу,
были чужды традициям русской
культуры, их отцы и деды
были безграмотны, лишены всякой
культуры и жили исключительно верой.
Этим людям свойственно
было ressentiment по отношению к людям старой
культуры, которое в момент торжества перешло в чувство мести.
Мир господствующих привилегированных классов, преимущественно дворянства, их
культура, их нравы, их внешний облик, даже их язык,
был совершенно чужд народу-крестьянству, воспринимался как мир другой расы, иностранцев.
Но при низком уровне сельскохозяйственной
культуры, при социальной неустроенности крестьян положение
было тяжелым и среди крестьян
было постоянно недовольство и мечта о новом устроении.
Сталин, который лишен всякой философской
культуры и меньше понимает в философии, чем молодые советские философы, среди которых
есть знающие люди, произносит верховный суд над тем, какая философия истинная.
Неточные совпадения
— Я хочу понять: что же такое современная женщина, женщина Ибсена, которая уходит от любви, от семьи? Чувствует ли она необходимость и силу снова завоевать себе
былое значение матери человечества, возбудителя
культуры? Новой
культуры?
— Создателем действительных культурных ценностей всегда
был инстинкт собственности, и Маркс вовсе не отрицал этого. Все великие умы благоговели пред собственностью, как основой
культуры, — возгласил доцент Пыльников, щупая правой рукою графин с водой и все размахивая левой, но уже не с бумажками в ней, а с какой-то зеленой книжкой.
— XIX век — век пессимизма, никогда еще в литературе и философии не
было столько пессимистов, как в этом веке. Никто не пробовал поставить вопрос: в чем коренится причина этого явления? А она — совершенно очевидна: материализм! Да, именно — он! Материальная
культура не создает счастья, не создает. Дух не удовлетворяется количеством вещей, хотя бы они
были прекрасные. И вот здесь — пред учением Маркса встает неодолимая преграда.
Но
есть другая группа собственников, их — большинство, они живут в непосредственной близости с народом, они знают, чего стоит превращение бесформенного вещества материи в предметы материальной
культуры, в вещи, я говорю о мелком собственнике глухой нашей провинции, о скромных работниках наших уездных городов, вы знаете, что их у нас — сотни.
— «Победа над идеализмом
была в то же время победой над женщиной». Вот — правда! Высота
культуры определяется отношением к женщине, — понимаешь?