Неточные совпадения
Именно религиозный характер коммунизма, именно
религия коммунизма и
делает его антирелигиозным и антихристианским.
Ленин ненавидел самое слово
религия и был тоже вроде „попа без рясы“, потому что он проповедовал, как то одно время пытался
делать Луначарский.
Хотя дух просветительского материализма XVIII века очень силен в коммунизме, но русские коммунисты, специалисты по антирелигиозной пропаганде,
делают различие между просветительской борьбой радикальной буржуазии против
религии и классовой, пролетарской, революционной борьбой против
религии.
Русский коммунизм
делает последовательный и крайний вывод из точек зрения Маркса на
религию, которого не хотела
сделать социал-демократия, впитавшая в себя некоторые принципы либерализма.
«Посмотрим, как
делают религию на заводе искусственных минеральных вод! Но — как же я увижу?» Подвинув ногу по мягкому на полу, он уперся ею в стену, а пошарив по стене рукою, нашел тряпочку, пошевелил ее, и пред глазами его обнаружилась продолговатая, шириною в палец, светлая полоска.
Если признать, что действительно чувство, во всей его неопределенности, есть главный или существенный орган религии, то это значило бы не только лишить религию принадлежащего ей центрального, суверенного значения и поместить ее рядом и наравне с наукой, моралью, эстетикой, а в действительности даже и низке их, но, самое главное,
сделать религию слепой сентиментальностью, лишить ее слова, навязать ей адогматизм и алогизм.
Неточные совпадения
В других домах рассказывалось это несколько иначе: что у Чичикова нет вовсе никакой жены, но что он, как человек тонкий и действующий наверняка, предпринял, с тем чтобы получить руку дочери, начать дело с матери и имел с нею сердечную тайную связь, и что потом
сделал декларацию насчет руки дочери; но мать, испугавшись, чтобы не совершилось преступление, противное
религии, и чувствуя в душе угрызение совести, отказала наотрез, и что вот потому Чичиков решился на похищение.
— Вообще интеллигенция не
делает революций, даже когда она психически деклассирована. Интеллигент — не революционер, а реформатор в науке, искусстве,
религии. И в политике, конечно. Бессмысленно и бесполезно насиловать себя, искусственно настраивать на героический лад…
У него была привычка
делать заметки на полях, а он так безжалостно думал о России, о
религии… и вообще.
Но человек
сделал это на свою погибель, он — враг свободной игры мировых сил, схематизатор; его ненавистью к свободе созданы
религии, философии, науки, государства и вся мерзость жизни.
Я приставал к нему часто с
религией, но тут туману было пуще всего. На вопрос: что мне
делать в этом смысле? — он отвечал самым глупым образом, как маленькому: «Надо веровать в Бога, мой милый».