Неточные совпадения
Подобно тому, как в 60-х годах, при появлении нигилистов, более мягкий тип идеалистов 40-х годов заменен
был более жестким типом, в стихии победоносной революции, вышедшей из стихии
войны, тот же процесс произошел в более грандиозных размерах.
Революция, совершающая насилие и проливающая кровь,
есть грех, но и
война есть грех, часто еще больший грех, чем революция.
Революция
есть грех и свидетельство о грехе, как и
война есть грех и свидетельство о грехе.
Во время
войны, перед февралем 1917 года, все слои общества, кроме небольшой части высшей бюрократии и придворных,
были, если не против монархии в принципе, то против монарха и особенно против царицы.
Русская коммунистическая революция в значительной степени
была определена
войной.
Коммунисты или социалисты-интернационалисты, протестовавшие против
войны, отлично предвидели, что мировая
война может
быть для них только благоприятна.
Коммунисты в сущности совсем не хотели, чтобы
война не состоялась, они только хотели внедрить в сознание масс, что
война капиталистических государств
есть то страшное зло, которое сделает возможным и необходимым восстание против этого зла.
Методы
войны перенесены
были внутрь страны.
Временное правительство возложило свои надежды на учредительное собрание, идее которого
было доктринерски предано, оно в атмосфере разложения, хаоса и анархии хотело из благородного чувства продолжать
войну до победного конца, в то время как солдаты готовы
были бежать с фронта и превратить
войну национальную в
войну социальную.
Он воспользовался объективной невозможностью дальше вести
войну, пафос которой
был безнадежно утерян, нежеланием солдат продолжать
войну, и он провозгласил мир.
Русский коммунизм, если взглянуть на него глубже, в свете русской исторической судьбы,
есть деформация русской идеи, русского мессианизма и универсализма, русского искания царства правды, русской идеи, принявшей в атмосфере
войны и разложения уродливые формы.
Мельком, словно во сне, припоминались некоторым старикам примеры из истории, а в особенности из эпохи, когда градоначальствовал Бородавкин, который навел в город оловянных солдатиков и однажды, в минуту безумной отваги, скомандовал им:"Ломай!"Но ведь тогда все-таки
была война, а теперь… без всякого повода… среди глубокого земского мира…
Он тотчас же рассказал: некий наивный юрист представил Столыпину записку, в которой доказывалось, что аграрным движением руководили богатые мужики, что это
была война «кулаков» с помещиками, что велась она силами бедноты и весьма предусмотрительно; при дележе завоеванного мелкие вещи высокой цены, поступая в руки кулаков, бесследно исчезали, а вещи крупного объема, оказываясь на дворах и в избах бедняков, служили для начальников карательных отрядов отличным указанием, кто преступник.
Он говорил просто, свободно переходя от предмета к предмету, всегда знал обо всем, что делается в мире, в свете и в городе; следил за подробностями войны, если
была война, узнавал равнодушно о перемене английского или французского министерства, читал последнюю речь в парламенте и во французской палате депутатов, всегда знал о новой пиесе и о том, кого зарезали ночью на Выборгской стороне.
До 1846 г. колония была покойна, то
есть войны не было; но это опять не значило, чтоб не было грабежей. По мере того как кафры забывали о войне, они делались все смелее; опять поднялись жалобы с границ. Губернатор созвал главных мирных вождей на совещание о средствах к прекращению зла. Вожди, обнаружив неудовольствие на эти грабежи, объявили, однако же, что они не в состоянии отвратить беспорядков. Тогда в марте 1846 г. открылась опять война.
Неточные совпадения
Городничий. Какая
война с турками! Просто нам плохо
будет, а не туркам. Это уже известно: у меня письмо.
Почтмейстер. А что думаю?
война с турками
будет.
«Скучаешь, видно, дяденька?» // — Нет, тут статья особая, // Не скука тут —
война! // И сам, и люди вечером // Уйдут, а к Федосеичу // В каморку враг: поборемся! // Борюсь я десять лет. // Как
выпьешь рюмку лишнюю, // Махорки как накуришься, // Как эта печь накалится // Да свечка нагорит — // Так тут устой… — // Я вспомнила // Про богатырство дедово: // «Ты, дядюшка, — сказала я, — // Должно
быть, богатырь».
Заключали союзы, объявляли
войны, мирились, клялись друг другу в дружбе и верности, когда же лгали, то прибавляли «да
будет мне стыдно» и
были наперед уверены, что «стыд глаза не выест».
Смотритель подумал с минуту и отвечал, что в истории многое покрыто мраком; но что
был, однако же, некто Карл Простодушный, который имел на плечах хотя и не порожний, но все равно как бы порожний сосуд, а
войны вел и трактаты заключал.