Неточные совпадения
Но это совсем не означает, что в
человеке есть как бы духовная природа наряду с природой душевной и телесной, это значит, что душа и тело
человека могут вступить в иной, высший порядок духовного существования, что
человек может перейти из порядка природы в порядок
свободы, в царство смысла, из порядка раздора и вражды в порядок любви и соединения.
Но это не есть дуализм Бога и
человека, Творца и творения, это есть дуализм субъективного и объективного,
свободы и детерминации, духа и природы, личного и общего.
Фихте считал творческую активность
человека главным признаком духа, Гегель же считает главным признаком
свободу.
Но бессилие высших категорий есть сила
человека, есть его
свобода.
Свобода, творческая активность, целостность, общение с Богом и с
людьми в любви присущи лишь субъекту и личности.
И вместе с тем в истории
человек не узнает своего собственного субъективного духа, своей собственной духовной
свободы.
Совесть, которая есть духовная глубина
человека и место встречи с Богом, есть вместе с тем
свобода и не подлежит отчуждению и объективации, перенесению в какие-либо коллективные органы.
В ней говорится, что любящий летит, он в радости и
свободе, что
человек, не дорожащий собой, свободен и в безопасности, что нужно выйти из себя, чтобы войти в Бога.
Послушание может быть рабством
человека, сваливанием всего на других, изменой духу, который есть
свобода и богоподобие
человека.
Но страдание имеет смысл совсем не потому, что оно необходимо и справедливо, что оно есть высший закон жизни, а потому, что оно есть опыт
свободы и путь
человека и что
человек может обнаружить в этом пути свою духовную победу, может достигнуть освобождения и просветления, может выполнить завет любви и милосердия.
Темная, иррациональная, добытийственная
свобода оборачивается для
человека роком.
Рациональная победа над роком представляется им торжеством
свободы, освобождением
человека от власти необходимости и детерминации.
Язык, которым выражали свой опыт многие мистики, оставляет впечатление монизма, пантеизма, отрицания личности, отрицания
человека, человеческой
свободы и любви.
Уклон к пантеистическому монизму совсем не есть ересь относительно Бога, это есть ересь прежде всего относительно
человека, относительно личности,
свободы и любви.
Активность
человека есть лишь грех, т. е. ничто,
свободы у
человека нет, творческой силы нет.
Это одинаково может принимать характер обоготворения
человека и мира (открытый пантеизм) или признания
человека и мира раздавленным грехом, лишенным всякой
свободы и творческой силы (скрытый пантеизм).
Духовное понимается как противоположное личному, а следовательно, исключающее любовь, исключающее
свободу,
человека в отношении к Богу, множественного в отношении к единому.
Пророк есть
человек, одержимый Духом Божьим, говорящий с Богом,
человек, свободный от власти мира, природы и общества, прозревающий пути не необходимости только, но и самой
свободы.
Свобода от власти мира, которая есть одна из задач и достижений возрастающей духовности, совсем не значит, что
человек выделяет себя из мира для спасения самого себя и отказывается разделить вопрошания и муки мира.
В творчестве есть два элемента — элемент благодати, т. е. вдохновения свыше в
человеке, обладание
человеком гения, дара, и элемент
свободы, ни из чего не выводимой и ничем не детерминированной, которым определяется новизна в творческом акте.
Освободившись от объективации продуктов мысли, которая и ставила перед созерцателем статическое бытие,
человек начинает понимать, что отношения между
человеком и бытием, между
человеком и Богом суть отношения активно-творческие, и в этом и заключается духовность, которая есть прорыв
свободы.
Но современный технический актуализм означает как раз окончательное подчинение
человека объективации, он не знает
свободы, не знает духа.
Отношения между духовностью и социальной жизнью могут быть определены в такой форме: зависимость духовности от социальной среды есть всегда ее извращение и искажение, есть всегда рабство духа и символическая ложь, истина же, правда, справедливость,
свобода есть результат активного действия духа на социальную среду и социальные отношения
людей.
Грех и есть рабство
человека, утеря
свободы духа, подчинение одетерминации извне.
Неточные совпадения
Она никогда не испытает
свободы любви, а навсегда останется преступною женой, под угрозой ежеминутного обличения, обманывающею мужа для позорной связи с
человеком чужим, независимым, с которым она не может жить одною жизнью.
Я вошел в переднюю;
людей никого не было, и я без доклада, пользуясь
свободой здешних нравов, пробрался в гостиную.
Это был
человек лет семидесяти, высокого роста, в военном мундире с большими эполетами, из-под воротника которого виден был большой белый крест, и с спокойным открытым выражением лица.
Свобода и простота его движений поразили меня. Несмотря на то, что только на затылке его оставался полукруг жидких волос и что положение верхней губы ясно доказывало недостаток зубов, лицо его было еще замечательной красоты.
Там была
свобода и жили другие
люди, совсем непохожие на здешних, там как бы самое время остановилось, точно не прошли еще века Авраама и стад его.
— А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринерству; [Доктринерство — узкая, упрямая защита какого-либо учения (доктрины), даже если наука и жизнь противоречат ему.] мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые
люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных
людях, когда самая
свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.